Чужая земля

– За кражу, госпожа. За курицу присудили бы уплатить в трехкратном размере. А вот если своровать у храма или у фараона – тут дешево не отделаешься. Смотря, конечно, что и как, но могут и казнить. От судьи зависит.

Тут я задумалась. Здорово, конечно, что я так точно угадала размер штрафа. Только… Получается, что судья имеет право трактовать многое. Конечно, до сих пор я не лезла в работу судейской коллегии, но надо бы поинтересоваться сводом местных законов. Решать глобальные проблемы и нести в народ знания, это, конечно, очень мило. Только стоит поинтересоваться, а на сколько нормальны современные мне законы? И вообще, где их можно посмотреть и прочитать? Может быть, я все время не тем, чем нужно занималась?

– Скажи, Иопад… Вот мне кажется, что человек ты поживший и опытный. Значит, у тебя есть знания, которыми не обладаю я.

Капелька лести никогда не помешает. Да и пусть видит, что я настроена благожелательно. Зачем зря нервировать человека?

– Так вот, я хотела узнать, а где записаны законы, которыми пользуются судьи? Где можно увидеть такой документ?

– Госпожа, в Мемфисе, в главном храме, раньше хранили свитки с законами и указы фараона, еще с древних времен хранили. Потом храм сгорел волей Великого Ра. Я не видел этого сам, но в прошлом году я путешествовал в Гизу и там был мой дальний родственник. Раньше он жил в Мемфисе, но после гибели храма – бежал… Он много рассказывал об этом.

– Я видела гибель храма Анабуса.

– Вот с тех пор, госпожа, судьи пользуются своей памятью и новыми приказами фараона. Хотя, конечно, человеческая память не совершенна. Об этом много спорят, госпожа. Был даже большой скандал, когда судили вора, укравшего из заброшенного храма золотые сосуды…

– Скандал? И из-за чего же именно?

– О, госпожа, такого человека не мог судить только один судья. Приехали еще двое, из соседних городов. И они спорили между собой о наказании и каждый ссылался на сгоревшие свитки.

– И что в конце концов сделали с преступником?

– Скинули в Священную Реку крокодилам. Только вот…

– Договаривай.

– Судьи так разругались между собой, наговорили друг другу столько лишнего, что теперь, когда в в Гизе попадается преступник из соседнего города, он получит наказание гораздо строже, чем тот, что живет в Гизе. И наоборот, если он из Гизы, то наказание смягчат. И в Саисе происходит то же самое. Думаю, все преступники уже давно это знают и пользуются этим.

– Благодарю тебя за рассказ, Иопад. Возьми, это тебе за верную службу и интересный рассказ. Ступай.

Все же, я – идиотка… И только сейчас я поняла это совершенно отчетливо. Не нужно было мотаться из стороны в сторону, запрещать рабство или разрешать торговлю, издавать разные указы и нормировать налоги. Нужно было сесть и проработать нормальный уголовный кодекс. И свод гражданского права. Ёжечки-божечки, здесь юрист нужен нормальный, а не такая вот бестолочь как я!

Меня очень сильно расстроил этот разговор. Несколько дней я даже подумывала уйти в отставку. Только не могла представить, кого поставить на свое место…

Зато через две недели, возвращаясь к ладьям, я, отдохнувшая и успевшая хорошо подумать, твердо знала – книги законов – первое, чем я займусь. Второе – ученики. Пусть берет несколько человек подростков Хасем, пусть Сефу тренирует преемников, пусть Имхотеп отвлечется от лечебницы и поможет мне с законодательством. И Идо нужны ученики, и Одиту. Каждому, кто сейчас составляет государственный аппарат. И даже их заместителям. И это должны быть именно подростки. Пусть начнут с малого и привыкают к работе.

Все мы не вечные. Я вот, например, совсем не собиралась умирать или исчезать из своего мира. Только вот меня никто не спросил. Кому мы оставим страну, когда придет время, если вокруг только исполнители, и нет больше людей, которых обучают принимать решения?

Ладьи под охраной шести воинов Хасема были целы и невредимы. Переночевав на берегу, мы погрузились и тронулись в путь. Вверх по реке подниматься нужно было на веслах и воины сели грести. Ладья слегка покачивалась и у меня закружилась голова…

Первые минут двадцать я думала, что завтрак был не свежим. Но такого просто не могло быть – все готовили при мне. Я, конечно, не заглядывала в горшки и кастрюли, но если бы еда была отравлена – мучались бы все.

Через тридцать минут я выскочила из своей каюты и только успела оттолкнуть Хати, как очередной спазм скрутил меня… Поднялась общая суматоха, меня подхватил на руки Сефу и отнес в каюту, на кровать. При нас не было лекаря, да и что бы он мог сделать?!

Хати притащила большой горшок, чтобы я не бегала к борту, чистые влажные тряпки – протирать лицо. Мне становилось хуже и хуже, наконец я не выдержала:

– Сефу, мы можем пристать к берегу? От качки мне только хуже.

Место, где можно подойти к берегу, нашли только минут через двадцать. Меня так мутило, что я была уверена – не доживу. Сефу вынес меня на берег. Из каюты выволокли кровать, соорудили тент и положили меня умирать.