Чужая земля

– За Донатыча – святое дело, – уронив голову на грудь, буркнул Капитоныч и подставил кружку.

Выпив за заведующего, он извинился и переполз на топчан. Помычав минут пять, сторож захрапел.

Рябинин сполоснул голову под умывальником, отыскал в кармане тулупа Капитоныча связку ключей и, взяв «керосинку», вышел из комнаты.

Карцер находился в каморке напротив, за обитой кровельным железом дверью.

Внутри на сколоченном из соснового горбыля топчане Андрей обнаружил свернувшегося калачиком мальчишку лет двенадцати. Разбуженный грохотом замка и светом лампы, он недовольно сощурился и приподнялся на локте.

– Ты Володя Никитин по прозвищу Балтика? – наклоняясь над арестантом, спросил Рябинин.

Мальчик почувствовал винный запах и испуганно отполз на дальний край топчана.

– Я Балтика, – тихо пробормотал он.

– Не бойся, – садясь рядом, сказал Андрей. – Мне стало известно, что тебя наказали…

– Вы ведь новый историк? – привыкнув к свету, наконец узнал его Балтика. Он посмотрел на открытую дверь карцера: – А где Капитоныч?

– Пьяный спит. Я не учитель, Володя. Руководство ОГПУ послало меня разобраться в ваших бедах.

Балтика растерянно захлопал глазами.

– За что тебя сюда упекли? – поинтересовался Андрей.

Мальчик пожал плечами:

– Выскочил за ворота обменять перочинный ножик. Поболтал с ребятами, в расшибалочку сразился.

– Сейчас мы незаметно выйдем в город и прогуляемся до ближайшего отделения милиции. Ты там все подробно расскажешь. Собирайся!

– Так нечего собирать, – робко улыбнулся Балтика. – Как был в рубахе и портах, так и схватили. Хорошо еще, ботинки оставили.

– На дворе прохладно, подожди, принесу тебе одеться.

Рябинин вышел и вскоре вернулся с тулупом Капитоныча.

– Ну уж не-ет! – замотал головой Балтика. – Сторож меня потом замордует.

– Думаю, ни его, ни Чеботарева ты больше не увидишь, – успокоил мальчика Андрей. – Натягивай поскорее кожух!

* * *

– Следователь ОГПУ Рябинин, – опережая вопрос дежурного милиционера, козырнул Андрей. – Мне нужен телефон.

Он сунул милиционеру документы и взялся за трубку:

– Барышня! Три – пятьдесят семь, будьте любезны, – Андрей ждал ответа и поглядывал на стоявшего в сторонке Балтику. Облаченный в огромный тулуп, мальчик раскраснелся от ходьбы и с нетерпением топтался у стойки дежурного. Наконец в трубке послышался знакомый голос:

– Слушаю!

– Товарищ Черногоров? – для порядка справился Андрей. Краем глаза он заметил, как насторожились милиционер и Балтика.

– Рябинин, ты? – узнал голос подчиненного полпред.

– Так точно. Здравия желаю. Прошу прощения за беспокойство…

– Брось, я еще не ложился, – усмехнулся Черногоров. – Что там в детдоме еще стряслось?

– Есть факт жестокого обращения Чеботарева с воспитанниками. Посаженный в карцер паренек находится рядом со мной.

– Значит, сведения о наказании карцером подтвердились?

– Полностью.

Черногоров выругался, но тут же взял себя в руки и спросил:

– Где вы находитесь?

– В Приреченском отделении милиции.

– Сориентируй по обстановке: опергруппа нужна сейчас или дело терпит до утра?

– Сторож может пробудиться и поднять переполох, обнаружив пропажу арестанта.

– Лишний шум нам не нужен, – согласился Черногоров. – Да и детей тревожить не стоит.

И без того настрадались. Правильно сделал, что позвонил! Жди опергруппу, с ней прибудет спецуполномоченный наробраза. Я еще вчера его подробно проинструктировал на случай оперативного расследования. Товарищ он верный, мой личный друг и один из авторитетнейших партийцев губернии. Он примет руководство детдомом. А вы с опергруппой берите Чеботарева, составляйте протоколы и все прочее… Понял приказ?

– Так точно.

– В девять ноль-ноль жду с отчетом. Удачи!

Андрей повесил трубку и обратился к дежурному:

– Выделите нам стол, я должен записать показания вот этого мальчугана. И, будьте любезны, приготовьте чаю.

* * *

Оперативная группа приехала через час. Вместе с тремя чекистами прибыл невысокий человек лет тридцати семи, в кожаной куртке и до блеска начищенных сапогах.

– Извиняюсь, это из-за меня оперативники задержались, – подойдя к Рябинину, сказал он. – Уж отвык, знаете ли, подыматься по тревоге, – спохватившись, человек протянул Андрею руку: – Истомин Валентин Иванович. Уполномочен губнаробразом и ОГПУ принять дела у Чеботарева и начать расследование его деятельности при наличии фактов.

Андрей назвался, пожал ладонь спецуполномоченного и кивнул на Балтику:

– А вот он, факт, – сидит, милицейские булки уписывает.

Истомин обернулся и заметил мальчика, который после записи показаний примостился у самовара дежурного и старательно уничтожал его завтрак.

– Здрасьте, Валентин Ваныч! – сквозь набитый рот крикнул Балтика.

– А-а, знакомая личность, – Истомин подошел к мальчику и поздоровался. – Помню-помню. Выходит, ты помогаешь нам бороться за правду?

Балтика смутился и опустил глаза.