Чужая жена

— Ага, «киндер с киндерами», — усмехнулся Мансур, водружая все на кровать. — А поцелуй?

Подставил щеку, в которую тут же прилетел звонкий поцелуй довольного ребенка. Хорошо все-таки быть таким невинным. Дали шоколад, приласкали — и все горести забыты.

— А это тебе! — Подвинул он ко мне коробку.

— Мне? — Удивилась я.

— Решил, что ты захочешь заесть боль шоколадом. — Муж пожал плечами. — Купил, пока ты ходила в аптеку, и совсем забыл за всем этим кошмаром…

— Спасибо. Мне действительно становится лучше от сладкого, — поблагодарила я, сжав его ладонь.

— Хочешь поспать? — Спросил он. — Мы можем пойти в гостиную и дать тебе отдохнуть.

— Я все равно не усну. Может, посмотрим что-нибудь на ноуте? — Предложила я, не желая расставаться с их обществом.

— Сейчас принесу, — кивнул Мансур, направляясь в свой кабинет.

Пока он искал подходящий мультфильм, Пироженка скармливала мне свои шоколадки, звонко смеясь, когда я прихватывала вместе с предложенным лакомством ее пальчики.

— Не ешь Пироженку! — Сказал Мансур, устраиваясь рядом и освобождая ручку Аси.

Я приятно удивилась, когда он использовал мое ласкательное прозвище. А раньше всегда показывал свое презрение, когда я так ее называла.

— Она такая сладкая, что не могу удержаться! — Рассмеялась я, счастливая от сознания того, что Пироженка, казалось, уже забыла обо всех неприятностях, угощая папу и ластясь к нему в поисках отцовской ласки.

Так как я лежала посередине кровати, муж лег мне за спину в то время, как Пироженка устроилась у меня под боком. Включив мультфильм, который еще не смотрели, мы погрузились в волшебный мир Диснея.

Лежа в этом надежном коконе, где с обеих сторон ко мне прижимались, согревая и даря чувство уюта, в какой-то момент я перестала чувствовать боль. Расслабилась, счастливая тем, что мы просто валялись посреди воскресного дня, смотрели мультики и поедали огромное количество шоколада. Хотя вполне возможно, что в обезболивании приняла участие так же и грелка, которую принес Мансур. Покопавшись в телефоне, он вышел из спальни, и, вернувшись с ней, вновь устроился позади меня, молча прижимая грелку к моему многострадальному животу. Его рука и сейчас была там, заботливо обнимая меня.

Я никогда не рассчитывала на такую заботу от него. Да и вообще от кого-либо! Думала, Мансур даже не обратит внимания на мою боль. А он не только обращал, но и искренне беспокоился. Чего только стоило его волнение в течение всего пути домой! Даже сквозь боль я радовалась его заботе и вниманию.

Еще и шоколад для меня купил! Странно быть такой счастливой, но контролировать эти ощущения я уже не могла. Неужели я наконец обрела семью, о которой так долго мечтала?

24 глава

Я так задумался, что даже не заметил, как мои девочки уснули, а компьютер перешел в спящий режим после окончания мультфильма. Я все так же лежал, прижимаясь к теплому телу Шехназ и придерживая рукой уже остывшую грелку. Было так приятно не думать о работе, а просто бездельничать вместе с моими девочками. И, если бы я мог перестать прокручивать в голове случившееся, то был бы самым счастливым человеком на земле в эти минуты. Но я не мог! Не мог, черт возьми! Как Дина могла так поступить?! Она ведь знала, как я ей доверяю! Думал, что могу рассчитывать на нее, как на самого родного после смерти матери человека. Опасался чужих, в то время как опасность представлял человек, который был ближе и роднее.

Подумать только! Винил Ангелка, подозревал ее в притворстве, думал, что она считает мою дочь развлечением, живой куклой для проведения досуга. Сегодня же окончательно убедился в том, что о лучшей матери для Аси нельзя и мечтать. Они действительно любили друг друга, хоть и не были связаны кровным родством. То, как Шехназ накинулась на Дину, в очередной раз мне это доказало.

Услышав их разговор и осознав, какие гнусные вещи наговорила сестра моему ребенку, не мог понять, когда и как она так изменилась. Ведь раньше Дина не была такой! Неужели окружение способно так повлиять на человека? Я знал, какие жесткие люди окружают сестру в доме ее мужа, но даже и предположить не мог, что она может уподобиться им, живя бок о бок.

Даже если бы я смог закрыть глаза на то, что она разозлилась и отшлепала Асю в порыве гнева, то ее равнодушное отношение к ожогу и боли ребенка я простить не мог. И спустить ей этого — тоже. Как бы это не выглядело со стороны, я больше не собирался поддерживать ее ни финансово, ни как-либо еще. Помимо тех денег, что давал ей за присмотр за ребенком, я всегда выделял ей определенную сумму, зная, что ее муж очень жаден и не дает ей ни копейки на личные нужны. Всегда был готов помочь, думал, что эта привязанность взаимна, ведь мы были родными людьми. Пусть я редко выражал свои эмоции, но мне всегда казалось, что поступки важнее и говорят лучше всяких слов. Но, видимо, я ошибался.