Чужая жена

Выхожу из операционной, снимаю шапочку, засовываю ее в карман рубашки. Смотрю себе под ноги, направляясь в кабинет. Последнее время настроение у меня дерьмо и никого не хочется видеть.

Я давно осознал причины такого состояния, принял их, но не знаю, как помочь самому себе. Мне не хватает Жасмин. Все просто, правда? Если бы. Я прочно подсел на эту девушку, как наркоман на героин. Когда вся эта кутерьма запретных отношений только начиналась, понимал: рано или поздно нам придется поставить жирную точку. Казалось, что это будет легко и просто, страсть будет утолена, мы спокойно вернемся к прежней жизни, но... Это ложь. Чувства взяли над нами верх. Мы погрязли в нашей страсти, которая вдруг превратилась в нечто большее, нечто нежное и невероятное.

— Дани! — окликает меня знакомый голос.

Резко вскидываю голову, хмурюсь. Мы не договаривались с отцом о встрече. Обычно он заранее предупреждает, что приедет ко мне на работу. Его появление настораживает, заставляет напрячься.

— Папа? Какими ветрами ты здесь?

Пожимаем друг другу руки, он хлопает меня по плечу. Улыбается добродушно и приветливо. Может, просто соскучился? После смерти брата отец полностью переключился на меня. Все время не покидает чувство, что он присматривается к моим поступкам, оценивает мои решения, ждет от меня идеального по своим меркам поведения.

— У меня к тебе разговор, — тон все такой же ровный, но вот глаза становятся серьезными. Я понимаю, что разговор будет непростой и придется мне не по душе. Возможно, он вновь поставит меня перед выбором, как это было с женитьбой на Белле.

— Тогда пойдем в кабинет, у меня на сегодня все, — показываю на одну из дверей в коридоре.

Заходим в уютное и привычное мне помещение. Я сажусь за свой стол, отец садится на стул напротив для посетителей. Долго меня рассматривает, щурится, будто над чем-то размышляет, но не решается начать разговор. Терпеливо жду, не имея права задавать вопросы. Первым должен заговорить отец.

Азиз Каримович внешне кажется вполне дружелюбным и открытым человеком, хотя на самом деле под этой приятной оболочкой скрывается довольно жесткий, бескомпромиссный делец и глава семьи. Его никто не имеет права ослушаться. Казиму многое прощалось, но с авансом на то, что он станет серьезнее и будет правой-левой рукой отца в бизнесе. Я никогда не завидовал брату, хоть и подозревал, что из нас двоих отец любит больше Казима. Он этого никогда не показывал, но я знал, чувствовал.

— Мать вчера заезжала к вам домой.

— Да, я в курсе, Белла говорила.

— Белла хорошая девочка, я очень рад, что она появилась в нашей семье. Люблю ее как дочь. И меня очень сильно расстраивает, что ты не оправдываешь ее надежды и ожидания двух семей.

— Прости, что? — непонимающе трясу головой, моргаю. — Какие ожидания и надежды?

— У вас проблемы в личном?

— Ты на детей намекаешь?

— Да, — произносит сухо. — Со свадьбы прошло достаточно времени, а вы все еще не сообщили нам радостную новость.

Если бы я не смотрел отцу прямо в глаза, не увидел мелькнувшую странную тень во взгляде. Хмурюсь.

— Папа, я уже устал объяснять всем и каждому, почему мы не торопимся с ребенком. Ты тоже в курсе.

— Дани, — устало вздыхает отец. — Белла может уйти в академический отпуск, перевестись на заочное отделение. Я рад, что она хочет учиться, но это не главное.

— А главное что? — спрашиваю напряженным голосом, чувствуя прилив злости. — Родить кучу отпрысков и сидеть дома? Я не хочу, чтобы моя жена превращалась в мою тень, я хочу видеть рядом с собой личность!

— Дани! — отцовские глаза сверкают, предвещают мне грозу. Но я его сын, поэтому упрямо смотрю на него, чеканю:

— Позволь мне самому принимать решения в своей семье! И поверьте, в советчиках мы не нуждаемся.

В кабинете возникает гнетущая пауза. Я редко спорю с отцом, редко настаиваю на своем, потому что не было необходимости. Меня слышали и слушали. Мне разрешали учиться там, где я хотел. Против профессии врача никто не выступал. Основные надежды, ожидания, ставки были направлены на Казима. Все внимание отдавалось ему, как наследнику. Только вот после его смерти все отцовские амбиции перекочевали на меня, а я не хочу жить чужой жизнью. Хватит того, что женился на Белле. Точнее, мое согласие купили. Отец выдвинул условие: я женюсь, он делает все для того, чтобы открылась моя клиника. Он знал на какие точки нажимать, чтобы получить согласие от людей.

— Ты изменился, — тихо замечает отец, поднимает глаза, смотрит поверх моей головы на стену. — Казим никогда не разговаривал со мной в таком тоне.

— Казима нет, папа, а я — не он, — говорю горькую правду, от которой мы давно убегаем. — Не жди от меня зеркального отражения брата. Я женился на Белле, как ты просил, я позволил тебе вмешаться в мою профессиональную деятельность, но на этом все.

— Ты не понимаешь, Дани...

— Я все понимаю, папа, — перебиваю, вертя в пальцах ручку. — Я считаю, что совершил ошибку, заменив Казима всем вокруг: Белле возлюбленного, вам старшего сына.