Чужак

– Этот Вейл был мелким клерком, которого жадный домовладелец выбросил из жилища. Он повысил плату за квартиру, а это было не по карману Вейлу. Вполне типичная для Лондона ситуация. А стояла зима, и у Вейла была жена и маленький сын. Они умерли от холода, и Вейл жаждал правосудия, не денег.

– Но он ничего не добился, – догадалась Элис.

– Полиция и суд не стали слушать его жалобы, и он взял правосудие в собственные руки. Попытался убить домовладельца, но не сумел. Его, конечно, приговорили к повешению.

Саймон говорил спокойным ровным голосом, но глаза его, казалось, превратились в сверкавшие осколки голубого стекла.

– В тот вечер, когда его повесили, я оказался в одном злачном месте – в маленьком портовом пабе. Пил и все больше злился. С тех пор как я ушел из армии, мне… – Он взглянул в окно, но за окном царила тьма. В стекле же отражались их с Элис лица.

– Ты не мог найти себя, – подсказала она.

Он кивнул:

– Да, верно. И мне некуда было идти. Только на балы и в клубы. Или пить в пабах. Возможно, меня ждала женитьба на девушке из приличного общества, которая народила бы мне кучу детей. Может, следовало заняться юриспруденцией или медициной, но мне казалось, что я слишком стар, чтобы в этом преуспеть.

Элис сглотнула, подумав об элегантных девушках, которых он встречал. Она слышала, что дворяне выводят своих дочерей на парад как молодых кобылок – в надежде заполучить того, кто дороже даст. Какой ужас!

– Ты ведь обошел полсвета, почти каждый день сражаясь… Наверное, после этого жизнь показалась тебе очень скучной.

– Верно, – кивнул он снова, – скучной… и бесценной. Иногда я выглядывал за двери прекрасных домой и видел людей, живущих в нищете. Среди них были и те, кого постигла неудача. В результате бывшие клерки работают где-нибудь по четырнадцать часов в день, их жены слепнут за рукоделием, а дочери стоят на углах улиц, продавая… все, что могут продать. Я был в местах, которые считаются самыми дикими в мире, – но все же никогда не видел там таких людских страданий, как в столице Англии. Мне становилось не по себе. – Он грустно улыбнулся и добавил: – Ну вот… Посади меня на ночной поезд – и я превращаюсь в болтливую сороку. Тебе ни к чему знать все эти скучные истории.

Но Элис слушала его затаив дыхание. Саймон редко говорил о себе, и она была рада, что узнала о нем что-то новое. Узнала не только где он бывал и что делал, но и его душу. Раньше она даже представить не могла, что человек благородного происхождения может заботиться о тех, кто не получил при рождении таких же привилегий.

И все же Элис чувствовала, что если попросит его рассказать о себе побольше, то он замкнется как сейф, а она не умела действовать отмычками.

– Далеко ли до Эксетера? – спросила она, немного помолчав.

– Сорок миль.

– Что ж, тогда делать нечего – только болтать. И если я собираюсь сотрудничать с безумцами из «Немисис», то должна узнать о них побольше. Ты сказал, что встретился с парнями в пабе… а дальше?

– Верно, «безумцы» – самое подходящее слово. Так вот, мы с Марко и Лазарусом пили, и гнев развязал нам языки. Казалось величайшей несправедливостью, что этот несчастный человек был так жестоко наказан. Закон и правосудие не сработали, поэтому мы решили взять дело в собственные руки.

– Кто-то из вас знал казненного?

– Только то, о чем писали газеты.

Элис нахмурилась:

– Но почему вы так рисковали из-за него?

– Потому что всем остальным было на него наплевать. «Если не мы, тогда – кто?!»

Последние слова Саймон проговорил с таким жаром, что сразу же стало ясно: беды и несчастья совершенно незнакомых людей он воспринимал как свои собственные.

– Так ты… ты же не убил того домовладельца?

– Мы никогда не убиваем хладнокровно. – Он поморщился.

– Не слишком утешительный ответ, – пробормотала Элис.

– Некоторых поступков попросту нельзя избежать.

Да, конечно… Она же знала, что он сражался при Роркс-Дрифт, где потери зулусов были огромны. Но убивать на войне – это долг солдата. Убивать же в мирное время, здесь, в Англии…

При всем при этом у него были внешность и манеры настоящего джентльмена. Так какой же он на самом деле?

– А как именно вы отомстили домовладельцу?

– Марко когда-то шпионил, работая на правительство, – продолжал Саймон. – Поэтому знает все и всех. Он и познакомил нас с Харриетт. Никто не знает бухгалтерию лучше Харриетт. Она помогла нам устроить ловушку. Уговорила домовладельца вложить деньги в фальшивое предприятие.

– И оно разорилось?

Саймон усмехнулся.

– Ублюдок потерял все: деньги, имущество и дом, которым владел, – и оказался на улице, как Уильям Вейл. Последнее, что я о нем слышал… Он якобы просил милостыню у вокзала Чаринг-Кросс, а спал на охапке соломы в Уайтчепеле. Возможно, он уже умер. – Саймон пожал плечами – совершенно равнодушный к судьбе этого алчного человека.

Тут Элис поняла, что ее тоже не волновала его судьба. Более того, она даже почувствовала удовлетворение, узнав, что негодяй был наказан.