Чужак

Саймон почти физически чувствовал их отчаяние, и твердо решил, что и на сей раз ни за что не отречется от борьбы за справедливость.

Поставив сумки рядом с топчаном и подтолкнув ногой инструменты поглубже, Саймон стал укладывать свои пожитки в комод. У него было много смен одежды для работы на «Немисис». Торговец рыбой… Докер… Банковский клерк… И он очень редко брался за задания вне пределов Лондона.

А сейчас аж руки чесались – ужасно хотелось взяться за оружие. Но оружия при нем не было, так как окружающих немало удивило бы наличие у механика револьвера или винтовки «мартин-генри».

Типпетт заявлял, что заботился о благополучии рабочих. Гнусная ложь! Он лгал, чтобы оправдать необходимость запугиваний и избиений, но эта ложь станет очевидной, когда потребуется держать шахтеров и всех прочих жителей деревни под контролем.

Интересно, люди когда-нибудь пытались бороться с Типпеттом и его боссами? Что случится, если попытаются? Или если попытается он, Саймон? Что ж, если дойдет до дела, то он найдет, чем вооружиться. К тому же он, хотя и джентльмен по рождению, силен и предусмотрителен.

Саймон поставил на комод две фотографии – старика и молодой женщины. Оба были светловолосые – как он. И оба – в чистой, но простой одежде. Его «отец» и «сестра». Он купил снимки в лавке подержанных товаров в Лондоне. Харриетт даже написала ему несколько писем, подписавшись «Твоя сестра Нелл», а Марко подделал почтовые марки. Письма легли рядом с фотографиями.

Но никаких книг – огромная жертва для него. Хотелось надеяться, что в пабе будут газеты. Впрочем, Саймон Шарп, бывший солдат, а ныне механик, не любитель литературы. На читающих книги рабочих смотрели с подозрением, как на возможных агитаторов. Чтение ведет к раздумьям, а раздумья – к опасным идеям насчет равенства и справедливости. И Саймон не сомневался: один из шпионов компании начнет рыться в его вещах при первом удобном случае.

Фотографии ничего о нем не выдадут. Глядя на них, сам он ничего не чувствовал. Просто два безымянных незнакомых человека – подмена тех, кто действительно был ему дорог.

Неожиданно вспомнилась Элис. Девушка словно сияла во мраке этих мест. Она работала так же тяжело, как и все прочие в деревне. Пожимая ей руку, он не только ощутил ее мозоли, но и силу ответного пожатия. Да, что-то в ней пылало. Какое-то внутреннее пламя. Ее земляки сдались, а она выстояла. Чертовски трудно не восхищаться такой стойкостью. Подобная стойкость удивляла его, и он хотел побольше узнать об этой женщине.

Итак, это она послала письмо в «Немисис»? Трудно поверить, что у нее хватило мужества сделать такое. Но прежде чем расспрашивать ее, следовало расспросить людей в деревне и шахте. Осторожно, конечно же, иначе он разоблачит себя как агента из «Немисис». К тому же не исключено, что вовсе не она писала письма. И тогда ему придется объяснить ей, кто он на самом деле и что такое «Немисис анлимитед».

Глядя на фотографию «сестры», он представлял воображаемый разговор с Элис.

– «Немисис» – это месть, которая обещает справедливость.

– Справедливость – для кого?! – закричала бы она.

Саймон улыбнулся. Даже воображаемая Элис оставалась гневной и яростной.

– Для тех, кто не может сам ее добиться. Не может из-за своего положения в социальной иерархии или же из-за других обстоятельств. Да ты сама все видела. Видела этот проклятый, продажный и подлый мир, который давит ногами сотни людей. А вот «Немисис» делает мир немного более справедливым. Когда люди не могут постоять за себя, «Немисис» делает это за них.

Фыркнула бы она в ответ? Посчитала бы его глупцом? Или героем?

Саймон снова улыбнулся. Честно говоря, в нем было немного и от того и от другого. Но он точно знал: жители Тревина попали в беду.

В помещение продолжали входить мужчины. И все они казались старыми – и те, чьи лица напоминали зубчатые гранитные утесы, и даже мальчишки, у которых еще не росла борода.

Саймон потрогал щетину на щеках, служившую прекрасной маскировкой. А гладко выбритый он слишком уж напоминал своих благородных предков.

Забили настенные часы, и все мужчины почти разом встали и направились к двери в дальнем конце комнаты. Саймон пошел за ними. Пройдя узким коридором, он оказался в другой просторной комнате. Здесь потолки были выше, вместо топчанов стояли ряды столов, но в целом комната походила на первую. На раскладном столе возвышались высокие помятые кастрюли, из которых шел пар. Мужчины уже выстроились у стола, ожидая раздачи. Когда Саймон входил в столовую, мужчина с пышными бакенбардами и в фартуке спросил:

– Ты новый, парень?

Саймон кивнул.

– А я Камп, здешний хозяин.

– Тогда это нужно отдать вам. – Саймон протянул ему жетон.

Камп не улыбнулся, но морщины вокруг рта немного разгладились.

– Иди в очередь, пока все не кончилось.

Эдгар помахал ему и крикнул:

– Быстрее сюда!

– Эй, нечего лезть без очереди!

– Не приставай к парню. Ведь это его первый рабочий день.

– Я могу стать в конец очереди, – предложил Саймон.

Но Эдгар решительно заявил:

– Нет-нет! Нужно же как-то поздравить тебя с новой жизнью.