Чужак в чужой стране. Книга 10

— Разнесло не хуже воздушных змеев. Пришлось повторить курс акушерства, так как они заявили, что рожать будут только дома. Представляете, во что превратят новорожденные мой распорядок дня? Кстати, а почему вы вообразили, что ни один из выпяченных животов не принадлежит невесте?

— Ну, я думаю, Стинки слишком порядочен для этого… или хотя бы осторожен.

— Да разве у Стинки в этом вопросе есть право голоса? Бен, за все те годы, что я потратил на изучение этой проблемы, стараясь проследить извилистые ходы их крошечных хитреньких умишек, единственное, что я усвоил, так это то, что, если девица чего решит, так уж своего она добьется. Все, что может мужчина — это примириться с неизбежным.

— Ладно. Так кто же из них не выходит замуж и не… Мириам? Анни?

— Потише, потише, я же не говорил, что невеста беременна. А вы, видимо, решили, что будущая жена — Доркас? Нет, арабский учит Мириам.

— Как? Ну, значит, я просто слепой бабуин…

— Совершенно справедливо.

— Но Мириам всегда царапалась со Стинки как кошка!

— И вот такому раззяве доверяют вести колонку в газете! Вам что, никогда не приходилось наблюдать поведение кучки шестиклассников?

— Да… но… Доркас же ради него чуть ли не танец живота готова была танцевать!

— Для Доркас такое поведение вполне естественно. Только, пожалуйста, когда Мириам покажет вам свое обручальное кольцо с камнем, величиной с яйцо птицы Pyx и столь же редким, не забудьте притвориться удивленным. Будь я проклят, если знаю, когда они начнут нереститься. Помните, все они ужасно счастливы… вот почему я и намекнул вам, как обстоят дела, чтоб вы не думали, будто они «попались». Ни одна — ни в прошлом, ни в настоящем. Они счастливы и горды. — Джубал вздохнул. — Я слишком стар, чтобы получать удовольствие от топота крошечных ножек, но я не хочу терять отличных секретарш; к тому же я, неизвестно почему, люблю этих девочек и использую все средства, чтобы уговорить их остаться со мной. Все равно этот дом превратился черт знает во что с тех самых пор, как Джилл впервые совратила Майка… Винить ее, я, конечно, не виню; думаю, вы — тоже.

— Нет. Однако, Джубал, вы, кажется, находитесь под впечатлением, что у Майка дело началось с Джилл?

— Что? — Джубал страшно удивился. — А тогда кто же это?

— Стоит ли быть таким любопытным, дружище? Однако Джилл меня просветила на этот счет, когда я пришел к такому же заключению, что и вы. Как я понял, та, что была первой, оказалась ею более или менее случайно.

— Ммм… Да. В это можно поверить.

— И Джилл так думает. Она полагает, что по счастливой случайности Майк соблазнил или, точнее, был соблазнен той, которая лучше остальных подходит для первого раза. Может быть, вот отсюда вы и можете танцевать, если вам известно, как устроен мозг Джилл и в каком направлении он развит.

— Черт! Как будто я знаю, как работает мой собственный! Что же касается Джилл, то, честно говоря, я никогда и не думал, что поведет процессию она, какой бы влюбленной ни казалась. А насчет того, как работает ее мозг — судить не берусь!

— Ну о Джилл мы еще поговорим. Джубал, а что подсказывает вам календарь?

— Не понимаю, о чем вы?

— Вы же уверены, что в обоих случаях виновен Майк, — если его визиты совпадают по времени.

— Бен, — сказал Джубал сдержанно, — я не сказал ничего, что могло бы послужить вам основой такого заключения.

— Черта с два! Вы сказали, что они горды. А я-то знаю, какое впечатление производит этот проклятый супермен на женщин.

— Потише, сынок, он наш брат по воде.

— Знаю, — сказал Бен ровным голосом, — и тоже его люблю. И тем больше у меня оснований понимать причину их гордости.

Джубал пристально уставился на свой стакан.

— Бен, мне кажется, что ваше имя можно внести в список с не меньшим правом, чем Майка.

— Джубал, да вы с ума сошли!

— Не надо нервничать. Хотя, да помогут мне мириады имен Бога, я и в самом деле стараюсь не совать нос в чужие дела, но вижу и слышу пока нормально. Если по моему дому шастает целый джаз-банд, я, естественно, не могу этого не заметить. Вы ночевали под моей кровлей десятки раз. А сколько раз спали в одиночестве?

— Ах вы, старый негодяй! Ну… я спал один в первую ночь, которую здесь провел.

— Наверное у Доркас болел животик. Ах нет, вы же тогда наглотались наркотиков, так что эта ночь не в счет. А другие?

— Ваш вопрос не имеет отношения к делу, несуществен и недостоин, чтобы я на него отвечал.

— Вот вам и ответ. Прошу заметить — новые спальни расположены вдалеке от моей. Что же касается звукоизоляции, то она здесь, как всегда, неудовлетворительна.

— Джубал, а не может ли ваше собственное имя оказаться в списке выше моего?

— Что такое?!

— Не говоря уж о Ларри и Дьюке. Джубал, все в округе уверены, что ваш гарем — самый роскошный со времен султанов. Не поймите меня превратно — вам хоть и завидуют, но считают старым похотливым козлом.

Джубал побарабанил по подлокотнику.

— Бен, я не возражаю, когда молодые люди фамильярничают со мной. Но в данном случае я настаиваю, чтобы к моим годам относились с почтением.