Чужаки

Потерпев поражение при наступлении на позиции третьего полка, белые перенесли свои усилия на правый фланг и вскоре добились там успеха. Врезавшись в оборону соседнего полка, они вынудили один из его батальонов к отходу, а затем принудили к отступлению весь полк.

К половине дня положение осложнилось еще больше. Теперь и на левом фланге началось отступление красноармейских частей. Прошло еще немного времени, и полк оказался почти в полном окружении.

Карпов послал во все роты людей с заданием объяснить людям, что полк окружен и отступать ему некуда и, если будет допущен прорыв противника хотя бы в одном месте обороны, то это повлечет за собой неизбежную гибель всего полка.

— Скажите, — посылая людей, говорил Алексей, — что наше спасение в наступлении. Пусть не шарахаются от слова «окружение», а дерутся. Партизаны всегда окружены, но побеждают, победим и мы.

Партизанская жизнь научила Алексея сохранять хладнокровие в самые критические моменты.

Когда круг обороны был замкнут, Ревес спросил:

— Скажите, товарищ командир полка, сколько времени вы предполагаете оставаться в окружении и на что вы, в конце концов, рассчитываете?

Показывая рукой на запад, Алексей ответил:

— Чтобы удержать нас в окружении, колчаковцам нужна по крайней мере дивизия. Это не шутка. Пока они возмещают ударную силу этой дивизии, наши тоже что-то сделают. А бить врага мы можем и здесь, было бы желание.

И вдруг неожиданно:

— Идите, товарищ Ревес, в оркестр и скажите, чтобы исполнили «Интернационал».

Спокойствие и решительность командира постепенно передавались окружающим его людям, а через них — в окопы, к насторожившимся бойцам. Едва успели посланные в роты агитаторы закончить беседы, как морозный воздух разорвали звуки полкового оркестра. Они все громче и настойчивее звали бойцов на решительный бой. Звуки гимна будоражили кровь и мысли людей, на долю которых выпала задача сражаться и умирать, защищая советскую отчизну.

Вечером белые сделали попытку смять оборону полка с левого фланга. В атаку пошел резервный сибирский полк.

Колчаковцы считали, что они без особого труда разобьют остатки разгромленной ими дивизии и пошли в наступление. Белогвардейцы не знали, что они наткнутся на невиданную еще ими стойкость и отвагу командиров и бойцов первого батальона и интернациональной пулеметной роты, защищающих левый; фланг полка.

В интернациональной роте было не малое для того времени количество пулеметов и нигде не виданный еще состав расчетов. Первый расчет русские, второй — китайцы, потом венгры, латыши, чехословаки, поляки. Были сербы, австрийцы, татары и башкиры. Все они, собравшиеся под красным знаменем революции, беззаветно боролись за одно общее и всем им родное дело — за трудовую Советскую республику.

— За мировую коммунию, — закричал подошедший к одному из пулеметов Михаил Редькин, отстегивая гранату, когда белые показались на опушке леса.

— Ленин, республика! — ответил Ленька от соседнего пулемета.

— Ленин! Большевики, Ленин! — закричали у других пулеметов. Ураган пулеметного и ружейного огня прижал колчаковцев к земле, и они стали продвигаться короткими перебежками.

Переползая от пулемета к пулемету, Ленька стремился воодушевить своих бойцов, а там, где нужно, подослать помощь. Все его мысли сейчас были сосредоточены на одном: не отступать ни на шаг, драться до последнего вздоха. Получив два ранения, он не покинул своей роты, а продолжал, насколько это было возможно, руководить боем.

— Революция! Советы! Ленин! — кричал Ленька, появляясь у того или иного пулемета.

— Советы! Республика! Ленин! — отвечали бойцы, продолжая отбивать атаку белогвардейцев.

Но вот у одного из пулеметов остался только Вальдек. Кровь заливала ему лицо и глаза. Рядом в цепи были убитые или тяжелораненые.

— Лента! Лента! — кричал Вальдек, показывая на умолкший пулемет, размазывая по лицу сочившуюся из головы кровь.

У Леньки две гранаты, наган. Он еще может сдерживать колчаковцев, у пулеметчика пустые руки. Ленька ложится за щиток пулемета, отстегивает гранаты. Вальдек ползет назад за пулеметными лентами. Из рукава у Леньки течет кровь, разбегаясь по пальцам, капает на землю. В глазах плывут красные круги. Он хочет спать. Но нельзя: из-за куста к пулемету ползут враги, Ленька поднимается на колени и бросает навстречу колчаковцам гранату, потом вторую. Он не видит, как оставшиеся в живых враги бегут назад, а слышит только взрывы. В нагане нет больше ни одного патрона, но Вальдек вернулся, пулемет заговорил снова.

На следующий день колчаковцы попытались сломить оборону окруженного полка с правого фланга и с тыла. Но окрыленные успехом, на левом фланге, красноармейцы не уступили врагу ни шага.

…На командном пункте полка собрались командиры батальонов. Начальник штаба докладывает план прорыва окружения и соединения с отступающими частями Красной Армии. Но не успел еще Ревес закончить доклад, как к Карпову прибежал командир роты Пустовалов. Он доложил, что к ним перебежал белый солдат, который просит, чтобы его немедленно отвели к старшему начальнику.