Чуждость

– Мне, конечно, жаль терять такого заместителя, но я не могу не порадоваться Вашему столь быстрому карьерному росту, – усмехнулся начальник и пожал его руку. – Удачи, Брюс!

Выйдя из его кабинета, Брюс не мог отделаться от мысли, что его ведет само провидение. Новое назначение давало столь громадные возможности, что он уже не сомневался, что сможет вернуть жену.

***

Мила стояла в кабинете директора и нервно перебирала листы распечатанного отчета. Потом отложила и уперлась испытующим взглядом в лицо Шона:

– Я не понимаю с какой целью ты затягиваешь весь этот маскарад… Зачем тебе это? Гранты ты уже получил, все возможные дивиденды состриг, почему не даешь мне вернуться в отдел? Что за игры у меня за спиной?

– Мила, не генери… Никто за твоей спиной не играет. Просто ситуация немного вышла из-под контроля… Мне очень не хотелось говорить это тебе, но скрывать, наверное, уже не имеет смысла… Уже ничего не исправить… Хотя как сказать даже не знаю…

– Да не тяни кота за хвост. Говори уже! – она раздраженно поморщилась. – К чему все эти преамбулы? Терпеть их не могу.

– Вики разбилась в автокатастрофе.

– Мои соболезнования, – она нервно сглотнула, потом немного помолчав, тихо спросила: – Траур объявлять будешь?

– Ты не поняла. При ней были твои документы, и её смерть зарегистрировали как твою. Так что я теперь при всем желании этот маскарад прекратить не могу. По документам ты умерла!

– Что?! Как мои документы? Почему?

– Она почувствовала недомогание, пока мы были на конференции, и чтобы не подставлять меня, взяла твои документы и поехала проконсультироваться к врачу. Но в дороге не справилась с управлением или плохо ей стало… Не знаю… Одним словом, машина сорвалась с обрыва…

– Ты знал это столько времени и молчал?

– Да! Молчал. Зная твой характер, я до дрожи в коленях боялся тебе об этом сказать. Я и сейчас с удовольствием не говорил бы, но, похоже, что дальше тянуть уже некуда. Так что делай что хочешь: хочешь рассказывай всем о нашей авантюре, хочешь вообще убивай… Ни останавливать, ни противиться не буду, потому что действительно не могу соблюсти наши договоренности и поэтому чувствую себя очень виноватым… Но поверь, не мог я даже предположить такого… Не мог! Это какое-то роковое стечение обстоятельств.

– А виноватым в её смерти ты себя не чувствуешь?

– Нет! Потому что этой тупице надо было вызвать такси, а не самой за руль садиться. А она нашла повод мою новую машину взять… Угрохала навороченный бентли, идиотка, – он зло рубанул воздух рукой.

– Как она решилась сесть за руль, ведь прав на мое имя у неё не было?

– Ты меня спрашиваешь? Откуда я знаю? Я знаю лишь то, что она позвонила мне и спросила, может ли она к врачу съездить. Я попросил её под твоим именем, чтобы не всплыла подмена, проконсультироваться у знакомого мне врача… Но мне и в голову не пришло, что она мало того, что бентли мой возьмет, так еще и сама за руль сядет… Теперь даже страховку за него не получить. Ты же в страховку вписана не была, ну и в угон тоже подать не могу… Так что раскрутила эта идиотка меня порядочно…

– По-моему, ты больше о машине сокрушаешься, чем о ней…

– Ну не жаль мне ее, не жаль… и изображать убитость скорбью не хочу. Можешь считать меня бессердечным сухарем, но лукавить перед тобой не собираюсь. Уж что есть… Это после твоей смерти мне казалось, что сердце мне располовинили, а её потеря меня нисколько не огорчает.

– Ты циничный эгоист.

– Возможно, спорить не буду.

– Неужели тебе даже не родившегося малыша не жаль?

– Это судьба. И я ей благодарен за то, что она отвела меня от постоянного стресса, связанного с подгузниками, сосками-пустышками, ночными бдениями и постоянным ором младенца… Ничего приятного в подобной перспективе не вижу.

– На редкость откровенно. Что ж может и лучше, что у подобного папаши малыш на свет так и не появился.

– Бесспорно лучше. Ну да ладно об этом. То, что я себялюбец и гад, я уже понял. Теперь скажи, что намерена делать в сложившихся обстоятельствах? Будешь устраивать грандиозный скандал-разоблачение, чтобы вернуть статус-кво?

– Нет, – она качнула головой, – но только если пользоваться своим положением по отношении ко мне не станешь.

– Мила, ну что ты… Все будет лишь так как пожелаешь и только с твоего согласия… Когда я хоть к чему-то тебя принуждал?

– Тогда пусть все так остается, может и лучше, если господин Честер будет думать, что жена его погибла…

– Вот и прекрасно. Кстати, через месяц конференция в столице, будешь выступать?

– Почему бы нет… Буду.

– Прекрасно, тогда я вношу тебя в список докладчиков.

***

Она стояла на перроне, ожидая прибытия поезда в столицу, и под порывами прохладного ветра куталась в ажурный меховой палантин, накинутый на плечи поверх брючного костюма из тяжелого темно-вишневого шелка. Шон, одетый в изысканный серый костюм, стоял рядом и, придерживая за локоть, шептал на ухо двусмысленные шутки на тему, что если она не пустит его на ночь в купе, заказанное на их имя, то ему ничего не останется, как искать утешение у проводницы, и славное имя института будет навек опозорено его недостойным поведением.