Чуждость

– Похоже, ты готовил этот трюк давно, – Мила раздраженно поморщилась, – надо же, даже специальную лабораторию заранее подготовил… Шон, я явно недооценила твои способности играть за моей спиной, используя мои чувства и слабости… Ты превратился в успешного и ловкого интригана. Что ж, что взрастила и выпестовала, то и расхлебывать теперь буду.

– Мила, поверь мне, я не хотел тебя обидеть и играть за спиной, но я знал твое отношение к этому, знал… долгое время я боролся с искушением попробовать, а потом просто не смог больше ему противостоять… это чувство, что ты стоишь на пороге великого открытия, способного увековечить и твое имя и имя института и не делаешь и шага, чтобы этот порог переступить сводило меня с ума… Понимаешь, это ведь будет грандиозный прорыв в этой области… Ну не сердись, не сердись, дорогая… Я все сделаю, как ты захочешь и не буду лезть в сам ход эксперимента, только начни работать, – он приблизился и осторожно положил руку на её плечо. – Ты ведь у меня умница, и мне очень хочется, чтобы твое имя было не забыто потомками, ты достойна этого, дорогая, а это беспроигрышный вариант вписать его в анналы истории.

– Мое? – она с раздражением сбросила его руку с плеча. – Шон, вот только врать не надо. Ты не обо мне, а лишь о своем имени печешься, и славы именно тебе не достает.

– А даже если и так? – иронично усмехнулся он. – Я в любом случае ношу твою фамилию и мне хочется выглядеть достойным продолжателем твоего дела и твоих начинаний. Что в этом плохого?

– Только то, что ради этого ты готов жертвовать не своей жизнью, силами и здоровьем, а чужими! Только это и более ничего.

– А я силы на это не трачу?! Да ты и представить себе не можешь, сколько сил и здоровья я уже положил, чтобы все это так подготовить. Ты даже не догадываешься, какую я аппаратуру закупил и сколько положил трудов, чтобы только твоей милости было удобно и комфортно работать. Но ты как обычно плюешь на все это и предпочитаешь не замечать. Конечно, это же все мелочи и лишь подготовительный этап, который тебя не касается по определению, не царское это дело до такого снисходить, это дело примитивного обслуживающего персонала вроде меня, ловящего ваши требования на лету: Шон, мне нужно это, Шон, мне нужно то… Ты хоть представляешь, что за всем этим стоит? Или озадачиваться чем-то подобным тебе совсем не по статусу?

– О… опять полезло твое ущемленное самолюбие. Все, Шон, продолжать разговор в таком тоне и ключе я не намерена, ибо ни свою, ни твою работу чем-то героическим не считаю. Мне моя нравится и доставляет удовольствие, если ты таких чувств по отношению к своей не испытываешь, это твои сложности. Не нравится – никто силком не заставляет! Поэтому всю эту демагогию о том, как ты бедный-несчастный уработался, будь любезен держать при себе! Ясно?!

– Понял, миледи, – Шон иронично склонился перед ней и продолжил с нескрываемым сарказмом: – не посмею больше напрягать Ваш слух столь недостойными сетованиями на сложность решаемых мною задач. Раз Ваша светлость не желает снизойти не то что до благодарности, о ней я и не помышляю, а хотя бы даже до элементарного человеческого сочувствия ближнему, стремящемуся всеми силами облегчить Вам проведение так любимых Вами экспериментальных исследований, то что поделать, я это приму как данность.

– Паяц, – непроизвольно усмехнувшись, хмыкнула она.

– Пусть так. Готов снести любые уничижительные эпитеты, только работайте, миледи, на благо руководимого мной института, и тогда можете хоть нецензурными выражениями меня ежедневно обкладывать. Снесу и даже обижаться не стану. Все для Вашего душевного комфорта и благополучия.

– Учту.

– А я ожидал другого ответа… Мил, ну что ты право… Ну прекращай злиться. Я правда постараюсь сделать все, чтобы тебе было комфортно работать, и торопить не стану. Вот уверен, что при таком раскладе с Крисом все хорошо будет, выживет он, и в добавок заимеет способности покруче твоих.

– Хотелось бы верить… – она глубоко вздохнула, удрученно качнув головой.

– Верь, и все будет по вере твоей. Я уже многократно замечал, тебе воздается именно по вере, поэтому настройся на победу, и все будет в шоколаде. Кстати, когда приступить намерена?

– Да хоть сейчас, пойдем покажешь, что подготовил.

Они вышли и в сопровождении Ника отправились на самый верхний этаж старого экспериментального блока. Пройдя через трехуровневую систему блокируемых дверей, которые Ник открывал с помощью личной карточки они наконец остановились перед раздвижной сейфовой дверью и Шон, подойдя к ней вплотную быстро набрал шифр. Дверь медленно отползла в сторону, после чего он вошел, щелкнул тумблером, включая свет, и сделал приглашающий жест рукой:

– Прошу.