Чуждость

– О чем это ты? – лицо Шона напряглось, и он медленно опустился обратно в кресло.

– А то ты не знаешь… Или ты скрываешь от меня так много, что не можешь понять, что именно я выяснила из твоих махинаций у меня за спиной?

– Мила, ну давай без огульных обвинений, пожалуйста. Я знаю твое умение из единичного факта выстраивать целую теорию, но поверь мне, твои обобщения и домыслы сильно преувеличены. Я не играю у тебя за спиной и если где-то был не до конца откровенен с тобой, то лишь из-за желания лишний раз не волновать тебя по пустякам и не стоящим твоего внимания мелочам с которыми я в состоянии разобраться самостоятельно.

– Начать абсолютно провальный эксперимент у меня за спиной, угробив всех подопытных это по-твоему мелочь, не стоящая моего внимания?!

– Тихо, тихо, дорогая, – глубоко вздохнув, Шон с явным облегчением примирительно вытянул вперед руки, на губах его появилась извиняющаяся улыбка. – Я признаю, что поступил глупо и опрометчиво. Виноват. Виноват очень сильно. Но пойми меня, во мне тоже есть дух экспериментатора. Ты исчезла, мне надо было как-то отвлечься, и мелькнула шальная мысль: а не попробовать ли? Но опыт не клеился. Крис никак не мог подобрать минимальную дозу, не влияющую на падеж… Одним словом эксперимент провалился, и когда ты вернулась, я побоялся, да побоялся травмировать тебя рассказом о нем. Я понимаю, что глупо, и что ложь ты ненавидишь, но ты была так слаба, и так вымотана… Я боялся, что мой рассказ негативно скажется на твоем здоровье. Вот посмотри, какая ты сейчас бледная и взвинченная до предела. Я хотел этого избежать любой ценой, поэтому и ограждал тебя от этой информации.

– Тоже мне экспериментатор, который печется о моей нервной системе, – непроизвольно поморщившись, чуть сбавила напор Мила. – Свалил все на Криса и радовался. Очень по-мужски, нечего сказать.

– А не без повода свалил. Это он не мог подобрать дозу. Тупица твой Крис и аналитическую работу вести не может.

– Да потому что ты поставил перед ним невыполнимую задачу! Невозможно это повторить. Невозможно! И ты поклялся мне не делать этого!

– Мила, взгляни правде в глаза, – в голосе Шона послышался металл. – Тебе явно подсознательно хочется сохранить за собой свою уникальность, что ты при обсуждении этого вопроса превращаешься из ученого в сентиментальную кисейную барышню: «Мне жалко животных, поэтому эксперименты проводить не будем!». Иначе твою упертость в этом вопросе я объяснить не могу. Я не спорил с тобой тогда, понимая, что твои головные боли не дают тебе возможности отстраненно взглянуть на проблему. Мне было до ужаса жаль тебя, и я готов был согласиться на что угодно и в чем угодно поклясться, лишь бы ты лишний раз не нервничала и не спровоцировала новый приступ, столь выматывающей тебя мигрени. Но сейчас, Мила, когда все это уже в прошлом, ты должна понять: у нас есть свидетельство, что так трансформировать мозг реально. Есть! Это свидетельство – ты! И ни один ученый не откажется от попыток любым способом узнать метод подобной трансформации. Ясно тебе?

– Что?! Ты обвиняешь меня не в научном подходе?! – от негодования у неё даже дыхание перехватило. Она вплотную приблизилась к столу Шона и, нагнувшись и опершись руками о стол, устремила на него пристальный взгляд.

– Считаешь, что безосновательно? Ты готова отказаться от своей исключительности на благо науки? Так докажи мне это, докажи, и я извинюсь! Причем учти, я не настаиваю, чтобы ты раскрывала свои способности, мне будет достаточно, что ты поможешь разработать методику воздействий. Большего я не прошу.

– Так ты не отказался от этой провальной затеи и все еще лелеешь мысль, что сможешь получить способ преобразования способностей мозга? Ты что, рассказал о чем-то нашим кураторам, и на тебя давят они? – от этого предположения Милу одномоментно бросило в жар, и голос её предательски дрогнул.

– Ничего я им не рассказывал, успокойся, – заметив её волнение, усмехнулся Шон. – Я не дурак вываливать перед ними пока ничем не подтвержденные наработки.

– Тогда зачем? У института сейчас и так исследовательских тем хватает. Зачем тебе это абсолютно неперспективное направление? Ты увязнешь в нем, хуже чем в болоте. Вгрохаешь средства и ресурсы, а результатом будет пшик! Уж поверь моему немалому опыту и интуиции. Не получишь ты в этом направлении устойчивых однородных результатах, к тому же на животных. Человеческий мозг отличается от их мозга кардинально!

– Именно потому что тем хватает, я как раз и могу перераспределить ресурсы так, чтобы их хватило даже на безусловно провальный проект. Понимаешь, нам с тобой мало того, что посчастливилось ухватиться за кончик ниточки запутанного клубка открытия для человека новых возможностей, так мы еще и результат в наличии имеем, и знаем, что он однозначно достижим. И после этого, какие мы с тобой ученые, если не сумеем распутать этот клубок? Да никакие! Мы будем просто трусливыми обывателями, если не возьмемся при таком благоприятном раскладе за решение этой проблемы!