Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь

Свет в пещере был очень слабый, но я держалась настороже и заметила, как по лицу Дугала скользнуло выражение нерешительности, прежде чем он предпринял свой следующий шаг. Он двинулся ко мне с раскрытыми объятиями, но тотчас остановился, когда я отпрянула.

– Клэр… Моя милая Клэр…

Голос звучал так мягко, а рука едва заметным движением потянулась к моей руке – значит, он решил попробовать соблазн, а не принуждение.

– Я понимаю, почему вы так холодны со мной и почему так плохо думаете обо мне. Я пылаю страстью к вам, Клэр. Это истинная правда, я желаю вас с той самой ночи собрания, когда я поцеловал ваши свежие губы.

Он легонько коснулся двумя пальцами моего плеча, потом передвинул их к шее.

– Если бы я был свободен, когда Рэндолл угрожал вам, я женился бы на вас тогда же и послал его ко всем чертям.

Он теснее придвинулся ко мне, почти прижав к каменной стене пещеры. Пальцы шарили у воротника моего плаща в поисках застежки.

Должно быть, он вдруг увидел мое лицо, потому что прекратил свои попытки, но оставил руку у меня на шее, как раз в том месте, где бился пульс.

– Но даже чувствуя к вам то, что я чувствую, – а я не в силах скрывать это дольше, – даже зная теперь об этом, вы ведь не поверите, что я оставил бы Джейми, если бы имел малейшую надежду спасти его? Джейми Фрэзер – единственный человек, которого я могу считать своим сыном!

– Не вполне так, – сказала я. – У вас есть родной сын. Впрочем, теперь, кажется, уже два?

Пальцы у меня на горле слегка сжались, но тотчас расслабились, и Дугал убрал руку.

– Что вы имеете в виду?

С этой минуты всякое притворство и любая игра сделались невозможными. Карие глаза смотрели на меня пристально, полные губы сжались в одну прямую линию. Он был очень большой и находился очень близко ко мне. Но я зашла слишком далеко, чтобы осторожничать.

– Это значит, что я знаю, кто настоящий отец Хэмиша, – ответила я.

Он почти ожидал этого и вполне владел своим лицом, но я целый месяц занималась гаданием, и это не пропало даром. Я заметила короткую вспышку изумления в его мгновенно расширившихся глазах и столь же краткий и внезапный проблеск страха, от которого дрогнули углы рта.

Удар попал в цель. Несмотря на опасность минуты, я ощутила некое торжество. Выходит, я оказалась права, и мое знание может стать моим оружием.

– Так вы знаете? – тихо проговорил он.

– Да, и полагаю, что Колум это знает тоже.

На мгновение это ошеломило его. Карие глаза сузились, и у меня мелькнула мысль: вооружен ли он?

– Я думаю, одно время он считал, что это Джейми, – говорила я, глядя прямо ему в глаза. – Из-за сплетен. Пустили их вы, сообщив Джейлис Дункан. Зачем? Из-за того, что Колум заподозрил Джейми и начал допрашивать Летицию? Она бы не смогла долго ему противиться. Или это Джейли решила, что вы любовник Летиции, а вы сказали ей о Джейми, чтобы успокоить ее подозрения? Она женщина ревнивая, но теперь у нее нет никакого резона покрывать вас.

Дугал жестоко улыбнулся.

– Она бы и не могла, – согласился он. – Ведьма мертва.

– Мертва!

Потрясение, должно быть, так же ясно отразилось на моем лице, как и прозвучало в голосе. Улыбка Дугала сделалась шире.

– Да, – сказал он. – Ее сожгли. Сначала погрузили ногами в бочку со смолой, потом обложили сухим торфом. Привязали к столбу и подожгли, словно факел. Улетела к дьяволу столбом огня сквозь ветви рябины.

Вначале я подумала, что этот перечень подробностей был предназначен для того, чтобы произвести на меня впечатление, но я ошиблась. Слегка отодвинувшись в сторону, так что свет упал Дугалу на лицо, я увидела у него вокруг глаз горестные морщины. То был не перечень ужасов, а самобичевание. Однако я не испытала к нему жалости.

– Значит, вы ее любили, – холодно произнесла я. – Много хорошего это ей принесло. И ребенку тоже. Что вы с ним сделали?

– Он в хорошем доме и в добрых руках. Сын, здоровый ребенок, хотя его мать и была ведьмой и прелюбодейкой.

– А его отец – прелюбодей и предатель, – зло сказала я. – Ваша жена, ваша любовница, ваш племянник, ваш брат… есть ли кто-то, кого вы не предали и не обманули? Вы… вы…

Я захлебывалась словами от возмущения.

– Впрочем, не знаю, чем это я так потрясена. – Я постаралась говорить спокойнее. – Если вы не храните верность вашему королю, то чего ради вам хранить ее по отношению к племяннику или брату.

Он резко повернул голову и уставился на меня. Поднял густые темные брови, такие же, как у Колума, как у Джейми и Хэмиша. Глубоко посаженные глаза, широкие скулы, великолепно вылепленный череп. Наследие Джейкоба Маккензи, крепкая кровь.

Большая рука тяжело опустилась мне на плечо.

– Мой брат? Вы думаете, что я предал своего брата?

Это по какой-то причине очень задело его, лицо потемнело от гнева.

– Вы только что сами признались в этом! – сказала я.

И вдруг мне стало все ясно.

– Вы оба, – медленно проговорила я. – Вы с Колумом сделали это вместе. Да, вместе, как все, что вы делаете.

Я сняла его руку со своего плеча и резко отбросила ее от себя.