Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь

Она его запомнила из-за красоты: он был высокий и сильный, говорила она, с блестящими, как у черного тюленя, волосами и с глазами, как у кошки. Пока он шел по коридору, девица им любовалась, поэтому заметила, что у дверей во двор он встретил какую-то женщину в черном с головы до ног и в плаще с капюшоном.

– А кто такой черный тюлень? – спросила я.

Алек опять скосил на меня свой сощуренный глаз.

– У англичан он зовется как-то иначе. Так вот, вскоре после этого происшествия и даже после того, как стала известна правда, в деревне стали поговаривать, что Элен Маккензи затащили в море и она стала жить с тюленями. Знаете сказку о том, что черные тюлени, выбираясь на берег, скидывают шкуру и ходят по земле как люди? Если случится наткнуться на шкуру черного тюленя и вы ее спрячете, то он или она, – пояснил он, – уже не может вернуться в море и вынужден будет остаться с вами на суше. Говорят, жены-тюленихи – весьма недурное приобретение: они прекрасно стряпают и отличные матери. Однако, – рассудительно добавил Алек, – Колум и не подумал поверить в то, что его сестра сбежала с черным тюленем, – прямо так и сказал. Он по очереди вызывал к себе гостей и каждого спрашивал, может ли он по описанию узнать человека. Так поняли, что этого человека кликали Брайаном, но никто не ведал, из какого он клана и какое он носит прозвище. Он участвовал в играх наравне с другими, но все звали его просто Черным Брайаном.

Некоторое время так все и было, потому что никто не понимал, где и что искать. Но даже самым лучшим охотникам иногда приходится заворачивать к крестьянским жилищам, чтобы попросить щепотку соли или кружку молока. И в результате до Леоха добрались известия о сбежавшей паре – ведь Элен Маккензи была девушка заметная.

– Волосы словно огонь, – мечтательно протянул Алек, наслаждавшийся теплом и массажем. – Глаза как у Колума, серые, черные ресницы. От красоты ослепнуть можно, как от молнии. Высокая, выше вас. А лицо такое белое, аж глазам больно. Я потом узнал, что они с Брайаном встретились на собрании, глянули разок друг на друга и сразу поняли, что жить порознь не сумеют. Составили план и улизнули прямо из-под носа Колума Маккензи и трехсот гостей.

Алек снова засмеялся, о чем-то вспомнив.

– Наконец Дугал нашел их: они жили у одного крестьянина на границе земель Фрэзеров. Брайан и Элен подумали, что уладить дела можно только одним способом: скрываться, пока Элен не забеременеет и беременность не станет явно заметна, чтобы никто не сомневался, от кого ребенок. Тогда Колум вынужден будет благословить их брак, нравится ему это или нет, а ему, конечно, не нравилось… Скажите, когда вы путешествовали с Дугалом, не приходилось ли вам видеть на его груди шрам?

Я его видела, тонкую белую линию, шедшую от плеча до ребер, через область сердца.

– Это работа Брайана? – спросила я.

– Нет, Элен, – ответил Алек. – Чтобы не позволить Дугалу, как он хотел, перерезать горло Брайану. На вашем месте в разговоре с Дугалом я бы об этом не вспоминал.

– И не подумаю.

К счастью, план удался: когда Дугал их нашел, Элен была уже на шестом месяце.

– Вокруг этого много накрутили, – рассказал Алек, – одних писем с ругательствами обе стороны написали чертову кучу, но наконец все пришли к соглашению, и за неделю до родов Элен с Брайаном получили во владение дом в Лаллиброхе. Накануне они обвенчались, – добавил он, – и Брайан перенес Элен через порог уже как жену. Потом рассказывал, что, когда взял ее на руки, чуть не надорвался.

– Вы так говорите, будто неплохо их знали, – сказала я, завершив массаж и вытирая полотенцем масляные руки.

– Так я и знал, – в полусне отозвался Алек, совсем разомлевший от тепла.

Единственный глаз закрылся, с лица пропала недовольная мина, из-за которой старик выглядел таким грозным.

– Понятно, Элен я прекрасно знал. С Брайаном познакомился потом, через много лет, когда он привез в Леох сына. Мы с ним сблизились. Он отлично обходился с лошадьми.

Он утих, глаз окончательно закрылся. Я прикрыла простыней распростертое тело и тихонько вышла, оставив старика поспать у очага.

Оставив спящего Алека, я отправилась наверх к себе, где обнаружила Джейми приблизительно в том же виде, что и старика. В дождливый хмурый день было не так уж много домашних дел, которыми можно заняться; будить Джейми я не хотела, дремать вместе с ним тоже – следовательно, у меня оставался выбор между чтением и вязанием. Способности к последнему правильнее всего было определить как «ниже среднего», поэтому я решила взять из библиотеки Колума какую-нибудь книгу.

Из-за особенностей принципов архитектуры, положенных в основу замка Леох, – полного неприятия прямых, – лестница, которая вела в покои Колума, дважды поворачивала направо, причем каждый поворот обозначала небольшая площадка. На верхней площадке обычно дежурил слуга, по первому знаку готовый убежать по какому-нибудь поручению или помочь господину, но в тот день слуга отсутствовал. Сверху слышались чьи-то голоса; может быть, Колум позвал слугу к себе. Я задержалась у дверей, раздумывая прилично ли войти.