Сара Маклейн

Искушение страстью

Глава 1

Сентябрь 1837 года

Мейфэр

В возрасте двадцати восьми лет и трехсот шестидесяти четырех дней леди Генриетте Седли нравилось думать, что она набралась кое-какого опыта.

Она узнала, к примеру, что, если леди не может носить панталоны (печальная реальность для дочери графа, пусть даже начавшего жизнь без титула и состояния), тогда она должна быть абсолютно уверена, что в ее юбках есть карманы. Ведь женщина не может знать, когда ей понадобится кусок веревки или нож, чтобы ее отрезать.

Она также усвоила, что безопасно ускользнуть из своего дома в Мейфэре можно только под прикрытием темноты, с экипажем и союзником, который будет править лошадьми. Кучера много болтают и не умеют хранить секреты, к тому же они, как правило, преданы тем, кто платит им жалованье. Важное дополнение к этому уроку: наилучший из союзников – это лучший друг.

Но главное, она научилась вязать плоский морской узел. Причем она умела делать это очень давно – с тех пор, как себя помнила.

Имея столь не вполне обычный багаж знаний, леди Генриетта могла бы предположить, что не растеряется в случае обнаружения в своем экипаже мужчины, связанного и без чувств.

Однако такое предположение было бы ошибочным.

На самом деле, Генриетта Седли никогда не считала подобное развитие событий вероятным – ей это и в голову не приходило. Да, она чувствовала себя более комфортно в лондонских доках, чем в бальных залах, но в весьма впечатляющем жизненном опыте Хэтти до сих пор не было и следа криминального элемента.

И вот она стоит в темноте возле своего экипажа накануне двадцать девятого дня рождения. В карманах есть все необходимое. Лучшая подруга рядом. У девушек были далеко идущие планы на эту ночь. Но…

Леди Элеонора Мейдуэлл присвистнула – тихо и совершенно неженственно. Дочь ирландской актрисы, в которую так сильно влюбился герцог, что сделал ее своей герцогиней, Нора отличалась неблагоразумием, позволительным для обладателей высоких титулов и бездонных кошельков.

– Там какой-то паренек, Хэтти.

Леди Генриетту вовсе не покоробило слово «паренек».

– Я вижу.

– Его там не было, когда мы оставили здесь экипаж.

– Ты права.

Леди оставили экипаж – определенно пустой – на темной аллее позади Седли-Хауса меньше часа назад. Теперь им предстояло пробраться в дом, чтобы сменить платья на другую одежду, более соответствующую их планам. В какой-то момент между сниманием корсетов и припудриванием носиков кто-то оставил дамам неожиданный и весьма неудобный подарок.

– Думаю, мы бы его заметили, если бы он там был, – задумчиво проговорила Нора.

– Мне тоже так кажется, – рассеянно отозвалась Хэтти. – Надо же, как не вовремя!

Нора недоуменно покосилась на подругу.

– То есть ты считаешь, что нахождение связанного мужчины в твоем экипаже может быть «вовремя»?

Мысленно Хэтти была согласна с Норой, но все же… все же…

– Он мог бы выбрать другой вечер. Ужасный подарок на день рождения. – Прищурившись, она всмотрелась в темную глубину экипажа. – Как ты думаешь, он мертв?

«Только бы он был жив!»

После паузы Нора задумчиво ответила:

– Думаешь, кому-то надо грузить труп в экипаж? – Она потянулась вперед и осторожно тронула мужчину за плечо. Он не шевельнулся. – Он не двигается, – сообщила она и пожала плечами. – Может быть, мертв.

Хэтти вздохнула, сняла перчатку и, наклонившись, тронула шею мужчины.

– Я уверена, он жив.

– Что ты делаешь? – всполошилась Нора. – Если он не мертв, ты его разбудишь!

– Вот и хорошо! – заметила Хэтти. – Тогда мы вежливо попросим его освободить наш экипаж и займемся, наконец, своими делами.

– О да. Этот грубиян, разумеется, так и сделает. – Нора фыркнула. – Он снимет шляпу, пожелает нам хорошего вечера и удалится.

– У него нет шляпы, – заметила Хэтти, поскольку больше сказать ей было нечего.

Мужчина был очень большой. И даже в темноте она видела, что он не из тех, с кем можно закружиться в вальсе в бальном зале. Скорее, он из тех, кто грабит бальные залы.

– Что ты почувствовала, когда прикоснулась к его шее? – спросила Нора.

– Пульса я не нашла, но он…

«Теплый».

Мертвецы не бывают теплыми. А этот оказался очень теплый, даже горячий, как огонь зимой. Рядом с таким теплом невозможно замерзнуть.

Отбросив глупые мысли, Хэтти снова коснулась шеи мужчины и подвинула пальцы чуть ниже, туда, где шея исчезала под воротником рубашки. Она провела кончиками пальцев по плечу, нащупала ключицу и ощутила странное волнение.

– Ну а теперь? – нетерпеливо спросила Нора.

– Тише! – Хэтти затаила дыхание. Ничего. Она молча покачала головой. – О боже! – И это была не молитва.

Хэтти тяжело вздохнула и уже была готова убрать руку, но тут…

«Вот оно!» Слабое трепетание. Она прижала пальцы сильнее и ощутила пульс – сильный, ровный.

– Я чувствую! – воскликнула она, правда, шепотом. – Он жив. – Она с облегчением улыбнулась. – Он не мертв.

– Прекрасно. Но это не меняет того прискорбного факта, что он без сознания в экипаже, в котором собирались ехать мы, – резонно заметила Нора. – Давай оставим его здесь и возьмем коляску.