Чужие отражения чужих тел(СИ)

Она опустила свою стаю вниз и собралась в человеческую фигуру, хотя этому месту больше подходил вид какого-нибудь страшного чудовища. Стенки туннеля, ощупанные симпотами, оказались гладкими, словно их кто-то специально шлифовал. Вокруг царила кромешная темнота, но Мортиземии свет не нужен, так же, как и тепло, о котором здесь мечтать не приходилось. Главное достоинство этого места - отсутствие кого-либо и тишина, позволяющая погрузиться в себя или посещать свои миры, сосредоточившись на перстне с Вселенными.

Мортиземия ещё раз проверила свою дименсиальную сеточку, чтобы та не фонила, и пошла вправо. Ей долго пришлось идти по прямому и круглому каналу, пока он не стал раздваиваться. Мортиземия снова свернула вправо и долго шла, наблюдая, как в разные стороны отходят ответвления. Свернув в один туннель, Мортиземия опять увидела кучу ответвления и нырнула в первый попавший. Идти было можно, но если поднять руки, то они доставали до потолка. Через некоторое время Мортиземия оказалась в большой камере с шарообразными углублениями по всей поверхности.

"Этот интерьер что-то напоминает?!" - подумала она и вспомнила: "Бронхи! Боохземин, не мудрствуя лукаво, изобразил остров, повторяя внутренности Лиитземии!" Бронхиальная каморка оказалась удобной и Мортиземия остановилась в ней, чтобы подумать. Последние происшествия требовали размышлений, так как Мортиземия не знала, что ей в дальнейшем предпринять. Если она расскажет всё отцу, то их семья разрушится, а если не расскажет, то отец догадается по её лицу, что что-то случилось и ей придётся рассказать. Она не могла винить свою мать, но понимала и то, что не сможет смотреть ей в глаза. Больше всего пугало то, что Сатземин может убить её и Кеерземина, её отца. В любом случае домой ей не следует возвращаться. Мортиземия пристроилась в одном углублении и заснула. Разбудил её странный шорох в темноте. "Меня нашёл Сатземин!" - испуганно подумала Мортиземия и замерла на месте, чтобы он её не обнаружил.

- Жертвенный младенец! - произнёс кто-то тихим зловещим голосом, и Мортиземия с ужасом почувствовала, как чьи-то длинные и холодные пальцы дотронулись до её лица. Она закричала от ужаса и услышала отражение тысячи голосов, вопящих, что есть мочи".

***

По приходу домой Кежай отпустил их и Илья отправился в свой сарай. Днём они выспались, и ложиться ничуть не хотелось. За окном была ночь, а Кежай, стоило им раздеться, выключил электричество. "Экономит на святом, гад!" - беззлобно подумал Илья и завалился на кровать. В потёмках почувствовал, как Иван заполз под одеяло и прижался к нему. Кровать, на которой спал Соловей, была свободна, и Илья напомнил об этом Ивану. Кажется, что его слова никто не услышал, так как Иван по-прежнему прижимался к нему.

- Ваня, вторая кровать свободна и ты можешь на неё лечь! - ещё раз напомнил Илья твёрдым голосом, но добился того, что Иван буркнул: "Вдвоём теплее!" - и повернулся к нему спиной. "Что же он так привязался ко мне?!" - подумал Илья, размышляя о том, как поступить с Иваном: быть с ним строже или пожалеть несчастного юношу, покинувшего свою семью. Так ничего не решив, Илья отвернулся к стенке и незаметно заснул.

Когда он проснулся утром, то его ждал обычный сюрприз: Иван, как всегда, задрал на него ноги и сопел в ухо, обняв его рукой. С этим нужно было что-то решать, поэтому Илья выбрался из-под одеяла, а потом перенёс спящего Ивана на другую постель. Прикрыв его одеялом, Илья вышел на улицу, чтобы сделать гимнастику и увидел огромные чурки возле забора, где Кежай колол дрова. Чтобы не тратить время зря, Илья схватил топор и принялся раскалывать чурки, чуть-чуть помогая себе волшебством: полено, отскакивая от топора, аккуратно ложилось в поленницу.

- Ловко работаешь! - неожиданно услышал Илья и, обернувшись, увидел Кежая.

- Завтрак на столе, - сказал Кежай, а сам направился к калитке. Илья не стал спрашивать, куда он идёт, а отрпавился в свой сарай и разбудил Ивана. Проснувшийся Иван, рассматривая кровать, на которой он очутился, как-то странно спросил у Ильи:

- Ты перенёс меня на руках?

- На граблях, - ответил Илья на нелепый вопрос и добавил: - Нас ждут на завтрак.

Когда они появились в доме, то там уже хозяйствовали две женщины, одну из которых звали Маша, а вторую именовали Даша. Илья не знал, кем они приходятся Кежаю, и предполагал, что старшая, Маша, его жена, а Даша приходится ему дочерью. В отсутствие хозяина женщины разговорились, и оказалось, что они обе - жены Кежая. Несмотря на своё удивление, Илья подумал, что у Кежая губа не дура, раз отхватил таких красавиц. "Видимо, у мордвы так принято!" - решил Илья, поставив себе задачу разузнать об этом подробнее, и навести исторические справки в отношении местных обычаев.

- А вы женаты? - спросила Маша, поглядывая на Илью и Ивана. Илья пил чай и поперхнулся от такого предположения. Вытирая лицо, он возмущённо произнёс:

- Мы же братья!