Чужие отражения чужих тел

Мортиземия рассказала о том, что сын её подруги накуролесил на Перии и изнасиловал её мать, Аирземию. Она не стала скрывать от Неоземина, что растила Руслана с малых лет и считает его чуть ли не своим сыном. Поделившись горестными подробностями, она спросила у Неоземина о том, что ей следует сделать в такой ситуации. Он внимательно её выслушал и сказал: — Никогда не делай преждевременных выводов. Иногда действительность отличается от того, что ты видишь и слышишь. Ты в этом скоро убедишься, но я не вправе вмешиваться в поступки тех, кто имеет отражение на мне. Наверху сейчас ночь. Ты не хочешь прогуляться под звёздным небом?

— Звёзд на Перии нет, — улыбаясь, ответила Мортиземия.

— Да, — согласился Неоземин, — это упущение Боохземина, но я в ближайшее время попробую его исправить.

— Как ты можешь исправлять то, что принадлежит другому.

— Дело в том, что все анимо – это отражения в моей голове, как я недавно обнаружил, — с некоторой мальчишеской гордостью сказал Неоземин, а Мортиземия засмеялась и предупредила: — Неоземин, ты достиг многих успехов, но не преувеличивай свои силы.

— Ты мне не веришь? — печально произнёс Неоземин и предложил: — Хочешь маленькое испытание?

— Никакое испытание меня не убедит, — улыбнулась Мортиземия, а Неоземин сосредоточился и словно забыл о ней. «Хвастунишка!» — с теплотой подумала о нём Мортиземия и тут же оказалась в чей-то постели. Кто-то так страстно её целовал, что она растаяла, словно сливочное масло под лучами жаркого солнца. Она никогда ничего подобного не испытывала, поэтому слегка приоткрыла глаза, чтобы увидеть своего принца на белом коне. Сквозь ресницы приоткрытых глаз, вместо принца и его белой лошади, она с удивлением обнаружила рядом с собой Илюшу, сына Людмилы, который страстно её целовал. Смущённо отстраняясь от него, она растерянно пробормотала:

— Илюшенька, милый, что же ты делаешь?

— Я люблю тебя? — сказал Илья, восхищённо глядя в её глаза и снова впился в неё губы. Она опять растаяла от сладкого и нежного чувства, но была бесцеремонно выдрана из тёплой постели. Раскрыв глаза, она разочарованно увидела бородатую рожу Неоземина, который с улыбкой наблюдал за её реакцией.

— Что сейчас произошло? — ошарашенно спросила Мортиземия.

— Я поменял твоё отражение

на отражение твоей сестры, Эрземии, — произнёс Неоземин.

— Этого не может быть, — сказала Мортиземия, — её целовал Илья, внук Маргины, а они с Эрземией незнакомы.

— Это ты так думаешь, — сказал Неоземин, растягивая на своём бородатом лице довольную улыбку, и лукаво спросил: — Понравился?

— Что?! — залилась ярким румянцем смущённая Мортиземия.

— Поцелуй, — сказал Неоземин, рискуя свернуть себе челюсти от плутоватой улыбки.

— А, ну, тебя! — хихикнула Мортиземия и, чтобы скрыть румянец на щеке, предложила: — Пойдём смотреть на небо Перии без звёзд.

Они выбрались по крутой пуповине в кратер потухшего вулкана в центре острова, и задрали головы вверх, наблюдая бублик планеты, освещённый Ра. За ними, как рассыпанный горох, выкатились волосатые гунхи и с трепетом уставились огромными глазами на ночное небо, принадлежащее их любимому богу.

— Кстати, мои гунхи забрали у Руслана, который совсем не Руслан, перстни с Вселенными и принесли мне, не напрасно считая, что я здесь главный. Как ты думаешь, что мне с ними делать? — спросил Неоземин, показывая горсть перстней с Вселенными. Мортиземия не заморачивалась тем, что ему делать с гунхами или с перстнями, и не отвечала, так как была занята: она зачарованно смотрела на тёмные небеса с дугой её прекрасной и необычной планеты.

А ещё вспоминала поцелуй Ильи и невольно краснела от стыда и удовольствия. «Ах, если бы кто так меня любил!» — мелькнула шаловливая мысль, но она стыдливо отогнала её в глифомы. Правда, совсем недалеко, чтобы при первой надобности извлечь для созерцания.

Репликация десятая. Дракула

Крепость Поенарь сильно изменился за долгие годы отсутствия хозяина. Ветер, дождь и перепады температуры постепенно разрушили крепость. Обрушенные стены скатились с крутых склонов горы в долину реки Арджеш, как змея извивающуюся внизу. Осыпавшиеся перекрытия, словно рану, обнажили внутренние пространства помещений, вскрывая всякую тайну.

Князь Влад Басараб из рода Дрэкулешти печально вздохнул, так как его тайна от времени не прояснилась, а ещё больше покрылась грязным слоем наветов недругов и явных врагов. Он по-прежнему должен носить на себе отражение выдуманной легенды и изображать себя таким, каким князь Дракула не был при жизни. Злые языки, что падальные мухи, ищут место, где можно спрятать свои личинки, именуемые ложью. После смерти князя от турецкой сабли много лжи посеяно, а ещё больше придуманного зла. Чего стоит то, что он упивался кровью невинно убиенных жертв! Чтобы следовать отражению, князю каждый день приходится пить кровь любимой Илоны. Если не сделать этого, ни ему, ни его жене не поздоровиться – вселяющиеся в них духи Тьмы будут корчиться в судорогах, пока не исполнится навеянное отражением.