Чужие проблемы

Громче, конечно, получалось у Шуры, потому что ангина у Гинтераса была настоящей.

– Я все правильно поняла! – бушевала я – Видеть вас обоих не хочу!

Я резко повернулась, чтобы выбежать из палаты и уткнулась носом в чей-то белый халат.

– Как я сразу не догадался! – удивился Владимир Александрович, хватая меня за плечи. – Если в палате начинается революция, значит наша страстная революционерка на трибуне. Тихо! У меня здесь все больные настоящие, а не игрушечные.

– Я уже ухожу, – хмуро сообщила я.

– Не выпускайте ее! – шепотом попросил Гинтерас. – Нам надо поговорить. Иначе она может снова попасть в историю…

Неожиданно, Владимир Александрович подчинился. Сильные руки хирурга быстро пресекли мои попытки вырваться. Я была водворена на единственный в палате стул, а мой страж молча стал за моей спиной.

– Кстати, – обратилась я к нему – почему Гинтерас у Вас в травматологии?

– У него перелом двух ребер, – сухо сообщил мне доктор.

– Пулей, два ребра сразу?

– На мне был бронежилет, – Гинтерасу не понравилось, что я говорю о нем в третьем лице, и он решил объясниться сам.

– Бронежилет? Откуда?

– Потому что я – полицейский, – спокойно пояснил он. – Интерпол. Отдел по борьбе с наркотиками. Показать удостоверение?

– Потом, – милостиво позволила я. – А сейчас, продолжай.

– Год назад у нас в Литве и Польше появилась новая сеть торговли галлюциногенами. Они распространялись в виде невинных сердечных препаратов, легких успокаивающих, разных гомеопатических препаратов. Мы не обнаружили производителя на территории наших стран. Поиски зашли в тупик, нам оставалось только запросить помощи у всех наших коллег. И вдруг на прошлой неделе – удача. Нам сообщили, что девушка из вашего города отравилась ЛСД, выпив безобидную таблетку от головной боли. В командировку послали именно меня, потому что я неплохо владею русским. Так мы познакомились с Шурой.

– Кстати, Шурок, зачем ты позвала с собой на квартиру Костю?

Шура лукаво рассмеялась.

– Хотела его разыграть. Очень уж он меня достал. Но все получилось, как получилось.

Хоть в одном я не ошиблась, потеплело у меня на сердце.

– Так значит, она никуда не пропадала? Ее просто спрятали? – обратилась я уже к Гинтерасу.

– Да, а таблетки изъяли. Это были именно такие наркотики, которые мы искали. Я должен был наблюдать за квартирой, в которой они были найдены. Но там постоянно крутилась Полина. И я не знал, какую роль она играла во всей этой истории.

– И ты решил разыграть романтического чудака.

– Мне это показалось очень остроумной мыслью.

– А фотографией тебя снабдила, конечно же, Шура.

– Бинго! Но события сразу же начали развиваться не так, как я думал. Сначала труп этого мужчины в ванной, затем моя идиотская болезнь. В общем, как ни странно, но большую часть работы сделала для нас Полина. Она нашла файлы, которые помогли мне вычислить дату отправления партии наркотиков. Единственное, чего я не мог прочесть – место отправления. И здесь Полина оказалась проворнее нас.

– Так ты следил за мной!

– Как иначе я мог бы тебя найти так вовремя?

– А Георгия Сергеевича вы давно подозревали?

– К сожалению, нет. Мы даже толком не знали, как эти лекарства переправляются к нам с такой легкостью. И где их изготавливают.

– И как же?

– Схема оказалась простой. Некая организация привозила из стран Евросоюза лекарства, как благотворительную помощь. На таможне их, конечно же, тщательно проверяли, и, ничего не обнаружив, спокойно пропускали в страну. Если ты обратила внимание, медикаменты имели слегка просроченные сроки годности. Якобы возмущенный такой халатностью филиал фирмы с рекламацией отсылал посылку назад. И на таможне ее уже не проверяли. Как ты понимаешь, это были уже совсем другие медикаменты.

– Здорово. А теперь вы можете накрыть всю сеть?

– К сожалению, то, что мы сейчас имеем – всего лишь мелкий распределительный пункт. Мы не знаем, где находятся другие такие же пункты, где находится завод по производству псевдо медикаментов, и не знаем основного его владельца.

– Так Георгий Сергеевич – всего лишь мелкая сошка?

– Не знаю, что такое сошка, но фигура он не ключевая.

– А что же тогда они искали у Риты?

– Думаю, что мы этого уже не узнаем. Если учесть, какое количество наркотика «правды» ей ввели, она им рассказала все, как на исповеди. И все, что им было нужно, они нашли и вовремя отреагировали.

– Они ее этими наркотиками убили? – замирая от ужаса, я подумала, что мне грозило то же самое только вчера. Нет, Гинтерас – замечательный человек. Не стоит на него злиться по мелочам.

– Кто тебе сказал, что она мертва?

– На работе сообщили, – удивилась я.

Владимир Александрович переглянулся с Гинтерасом и быстро вышел из палаты.

– А она…

– Она еще не приходила в сознание, но все шансы выжить у нее есть. Мы с тобой в тот вечер хорошо потрудились. Она будет обязана тебе жизнью.

– Не мне. И она, и я должны будем поблагодарить тебя.

– Ну, у тебя еще будет на это время, – он лукаво улыбнулся мне.