Чужие сны

— Э, нет, — спокойно ответила девушка. — Нет во мне добра. И эта ваша идея — что человек от природы добр, — сплошная глупость, я давно это вам говорила. Вам нужно уходить. И вы никогда не должны возвращаться сюда. В своих делах мы разберемся сами, и ни в чьей помощи не нуждаемся.

Снова раздался звонок. На этот раз встречать посетителя отправился Хедден, а Ольшес, помедлив мгновение, выскользнул из столовой через другую дверь. Ласкьяри проводила его задумчивым взглядом, и Елисеев отметил для себя, что Даниил Петрович и Ласкьяри явно о чем-то сговорились… и испугался. Внезапно девушка сказала:

— Меня здесь нет.

И поспешно выбежала следом за вторым помощником. В столовой остались только трое землян.

— Кто бы это мог прийти? — пробормотал Ро-синский.

В ответ на его слова открылась дверь и появился Гилакс. За ним с растерянным видом вошел Хедден.

— Доброе утро, господа, — холодно поздоровался Гилакс.

— Здравствуйте, — сказал консул. — Господин Гилакс, вы явились сюда как официальное лицо?

— Да.

— В таком случае позвольте задать вопрос.

— Слушаю вас.

— Скажите, господин Гилакс, почему нас не поставили в известность о предстоящем празднике? И почему нас никто не предупредил, что в первый день праздника нельзя выходить на улицу? , — Это недосмотр прежнего кабинета, — ответил Гилакс, натянуто улыбаясь. — А я прибыл как раз для того, чтобы принести вам извинения нового правительства по этому поводу.

— Благодарю вас, — сказал консул. — Теперь все ясно. В таком случае у нас нет никаких претензий.

— Кроме того, я уполномочен передать вам предложение нового Правителя.

— Мы с удовольствием выслушаем вас. За спиной Гилакса в проеме двери бесшумно возник Ольшес. Почему-то он надел куртку, и Елисеев машинально отметил это обстоятельство. А за спиной Ольшеса в полутьме коридора появилась тонкая фигурка Ласкьяри. Гилакс продолжал:

— От имени нового Правителя Тофета я хочу предложить вам сотрудничество не только в области культуры. Мы… э-э…

Гилакс замялся под пристальными взглядами землян, и даже его великолепная наглость не помогла ему преодолеть смущение. На него смотрели так, что он почувствовал себя последней букашкой.

Елисеев закончил мысль Гилакса:

— Вы хотите, чтобы мы привезли вам оружие.

— Да, — встряхнулся Гилакс.— И вы его привезете.

— Вы в этом уверены?

— Безусловно. .

— Позвольте поинтересоваться, на чем основана ваша уверенность?

Гилакс ухмыльнулся, обвел взглядом присутствующих, и вдруг словно что-то толкнуло его — он обернулся. И увидел позади Ольшеса. Ласкьяри он заметить не успел — девушка отступила в глубь коридора, растворилась в темноте… но какой-то намек на движение отпечатался в сознании Гилакса, и он спросил:

— У вас здесь кто-то посторонний?

— Почему вы так решили? Гилакс не ответил. Он подошел к двери и всмотрелся в неосвещенное пространство. Но, похоже, ничего подозрительного он там не усмотрел, потому что вернулся в центр комнаты и сказал резким, неприятным тоном:

— Наша уверенность основана на том, что вы — здесь, в наших руках, и уйти вам не удастся. . — Вот как? — поднял брови Елисеев. — Вы это. точно знаете?

Гилакс фыркнул, как рассерженный кот, прищурился и заявил:

— Разумеется, я это знаю точно. И должен предупредить, что времени на размышления у вас осталось не так уж много. Ровно в полдень кочевники зажгут на площадях костры из травы pop, и… : — И сразу ощутят, что мы замыслили зло против вашей планеты? — перебил его Ольшес. —

А вам не кажется, что такому цивилизованному государству просто не к лицу средневековые методы избавления от неугодных людей?

— Это не ваше дело, — огрызнулся Гилакс. — Но вот как вы об этом узнали — я должен выяснить.

— Я им все рассказала, — раздался голос Лас-кьяри, и Гилакс чуть не подпрыгнул от неожиданности.

Ласкьяри вошла в столовую, спокойно обогнула Гилакса и, остановившись возле Елисеева, тихо сказала:

— Господин консул, теперь вы убедились, что я говорила правду?

— Ласкьяри, — сказал Елисеев, мгновенно побледнев, — вам нужно идти домой. Я вас очень прошу.

— Нет, — покачала головой девушка. — Я не уйду. Пока я здесь — они не посмеют вас тронуть.

— Вы ошибаетесь, Ласкьяри, — тихо сказал консул. — Ваше присутствие не остановит тех, кто хочет воевать. Пожалуйста, уйдите.

— Нет.

Она повернулась к Гилаксу, задумчиво осмотрела его с головы до ног — Гилакс поежился под ее взглядом — и заговорила неторопливо:

— Ну что, братец, не ожидал? Знаю, знаю, не думал сегодня встретить меня здесь. Но я пришла.

И не уйду, пока эти люди не окажутся в безопасности. А если ты захочешь помешать этому — я убью тебя. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю. Подумай, дорогой родственничек.

— Ну, хорошо, — пробормотал Гилакс, невольно делая шаг назад. — Я сейчас уйду. Но я вернусь через два-три часа, и вы должны будете мне ответить, хотите вы того или нет, — обратился он к Елисееву.

Елисеев сдержанно кивнул, ничего не говоря, и Гилакс вышел. Даниил Петрович отправился проводить его, и, пока он не вернулся, никто не произнес ни слова.

Войдя, Ольшес сказал: