Чужие: Земной улей. Приют кошмара. Женская война

– Один из руководителей Отдела безопасности «Байонэшнл» отправил в систему закодированную команду. Код самоуничтожения.

– Что?

– Девяносто секунд спустя система безопасности уничтожила сама себя. А заодно и весь комплекс. Разнесла его в щепки.

– Нет! А как же чужие? Яйца?

– Распались на мелкие, не больше вашего ногтя, доктор, кусочки, и разлетелись по всей округе.

– О, нет!

Эта новость потрясла Орону. Это же просто расточительство! Подумать только, а ведь он отправил корабль через всю галактику, чтобы добыть образец. А тут выясняется, что, будь они порасторопнее, они уже достали бы образец, не отрываясь от Земли! И это объясняет те самые сны, от которых страдали некоторые люди! Черт, вот черт!

«Погодите-ка. Девяносто секунд. Но ведь это значит…»

– А что с фанатиками? Кому-нибудь из них удалось уйти? Ведь среди них была как минимум дюжина инфицированных!

– Это нам неизвестно, – вздохнул агент. – Наши люди прочесали все окрестности, но не нашли ни следа. Мощность взрыва составила полмегатонны. По тому, что осталось на месте комплекса, никак нельзя понять, сколько людей погибло, и удалось ли кому-нибудь уйти.

На долю секунды у Ороны мелькнула надежда. Шанс был.

– Мы надеемся, что никому не удалось сбежать, – продолжал агент.

– Что? Вы спятили? Это же бесценная форма жизни!

– Подумайте хорошенько, доктор.

Орона обладал блестящим интеллектом; еще в школе он был лучшим учеником класса, и всю жизнь держался на том же уровне. Он сразу понял, на что намекает агент: да, чужие бесценны, но лишь в условиях полного контроля. «Байонэшнл» это было известно. Именно поэтому они приняли решение взорвать весь комплекс, едва в системе безопасности появилась брешь. Если хоть одному чужому удалось выбраться оттуда живым, последствия могут быть катастрофическими. Даже одно-единственное яйцо может представлять смертельную угрозу. Учитывая, как быстро они размножаются и вырастают, учитывая, что даже самец может при необходимости превратиться в матку…

Орона кивнул. Да. Он понял.

Дюжина маток, прячущихся, откладывающих яйца. Это может стать проблемой.

Большой проблемой.

17

Билли стояла у одного из смотровых окон и наблюдала за тем, как лучи света, похожие на тонкие, извилистые, неоново светящиеся трубочки, пересекают темное небо. Она не так часто бывала в космосе, последний раз летала еще в детстве, поэтому для нее такое путешествие было непривычным. Она смотрела в пустоту и пыталась вспомнить своих родителей в те счастливые времена, но в мысли упорно лезли кровавые сцены их смерти. С тех пор, как Уилкс впервые навестил ее в больнице, реальность, которую врачи так упорно пытались стереть из ее памяти, постоянно всплывала на поверхность, как поплавок на водной глади озера. Правда рвалась наружу, и нельзя было ее отрицать. Кошмары стали реальностью…

– Знаешь, это такая оптическая иллюзия, – произнес голос за ее спиной.

Билли обернулась и увидела одного из колониальных морпехов, Бюллера.

– Благодаря улучшенному гравитационному режиму, мы можем проводить меньше времени в капсулах гиперсна, но благодаря многомерным матрицам полей точки превращаются в линии. Это как-то связано с загадочными частицами, хрононами или импиотическими зуонами, что-то вроде того.

– Я все думаю, а что Изли видел в последние секунды жизни? – спросила Билли.

Вопрос был риторический, но Бюллер покачал головой.

– Не знаю. Зачем ему только понадобилось брать скафандр и выходить в открытый космос с гранатой?

– Полковник говорит, это такое проявление депрессии. Может быть, Изли пытался убежать от монстров внутри себя.

Бюллер опять помотал головой.

– Я так не думаю. Мы были довольно близкими друзьями. Он не мог пойти на самоубийство, в этом просто нет никакого смысла. Кроме того, есть способы и попроще.

Билли кивнула. Разнести себя на куски в открытом космосе – это не тот путь, который она выбрала бы для того, чтобы уйти из жизни.

– Что-то я не доверяю Стивенсу, – сказал Бюллер. – У него даже нет опыта в командовании операциями. Я думаю, он хочет замять эту историю. Если наша миссия – в чем бы она ни заключалась, – пройдет успешно, то большие шишки могут закрыть глаза на пару трупов. Но если мы провалим операцию, то они начнут придираться ко всему.

– Не хочу тебя расстраивать, Бюллер, но если мы провалим операцию, то нас либо сожрут твари с огромными зубами, либо мы станем кормом для их детенышей с маленькими зубками. Так или иначе, конец один: мы будем лежать на холодной планете чужих в виде кусков их дерьма, а они будут грызть за нас друг другу глотки.

– Какое красочное сравнение, – сказал Бюллер.

– Говорю как есть. Я же видела, как все это происходит.

– Вот и Уилкс говорит то же самое, – Бюллер помолчал, и Билли видела, что ему не по себе.

– Да брось, – сказала она. – Хочешь, угощу тебя чашкой дряни, которую тут называют кофе?

– Да. Давай.

В столовой Рамирез стоял и ждал, пока разогреется самонагревающийся контейнер с едой. Когда Билли с Бюллером вошли внутрь, он расплылся в улыбке.

Двое уселись за длинный пластиковый стол с бумажными стаканчиками, в которых плескалась местная бурда.