Чужое лицо

– В ответ на попытки агрессивных сил империализма достичь военного превосходства над Советским Союзом, – тут же процитировал доклад товарища Андронова моторист Захаров, – мы будем поддерживать нашу обороноспособность на должном уровне, чтобы надежно обеспечить безопасность нашей страны и всего социалистического содружества.

– Садись. Торпедист Ручкин, что случилось бы с нашей планетой без твердой миролюбивой политики Советского Союза?

В двенадцати метрах от этих политзанятий алмазный бур продолжал вгрызаться в шведскую землю: два метра… два с половиной… три…

6

Ставинский лежал в своей каюте, заложив руки за голову и неотрывно глядя в металлический потолок. Истекали последние часы пребывания «У-300» в шведских водах. Если он не рискнет бежать сейчас, второй возможности может не представиться. Генерал Андронов лично курирует создание мини-лодок на гусеничном ходу, и при его покровительстве Бенжер сделает эти лодки не за год, а за несколько месяцев – лучшие конструкторы Морского института брошены теперь на эту работу, какая-то светлая голова даже предложила снабдить киль этой лодки резиновым, в виде рыбьего, хвостом, чтобы заметал следы гусениц на морском дне… Да, когда пойдут в дело эти мини-лодки с дистанционным управлением, с подводной лодки уже не будут выходить на морское дно водолазы-бурильщики, и, таким образом, отпадет последняя возможность побега…

Ставинский встал и пошел в каюту командира штурманской боевой части. Это было рядом – за переборкой. Пока лодка была на дне, старший штурман от нечего делать составлял список мужских и женских имен – через неделю его жена должна была рожать, и теперь вся лодка принимала участие в выборе имени для новорожденного или новорожденной. При следующей радиосвязи с берегом штурман собирался радировать имена – мужское и женское, – за которые проголосует весь экипаж лодки. Когда Ставинский открыл дверь его каюты, штурман встал, как и положено, перед генералом, но Ставинский лениво махнул рукой: сиди, мол.

– Товарищ генерал, не подскажете какое-нибудь красивое женское имя? – сказал штурман, измученный многодневным выбором.

Ставинский пожал плечами, потом усмехнулся:

– Вирджиния.

– Как? – переспросил старший штурман.

– Ну, есть такое американское имя – Вирджиния… – сказал Ставинский и спросил у штурмана, как бы между прочим: – Слушай, а какая погода над нами?

– Штиль, товарищ капитан. Полбалла максимум.

– А у острова Муско штормит?

– Три дня назад, когда выходили на связь, метеосводка была плохая. Но нам-то это до лампочки! Мы же под водой – не укачает!

– Тоже правильно… – задумчиво сказал Ставинский, думая о том, что скорей всего из-за этого шторма Дэвиду Мак Кери не удалось арендовать яхту или рыбацкую лодку. Во всяком случае, другого объяснения дежурства крупного рыбацкого сейнера у острова Муско не было. Но если этот сейнер будет торчать там и дальше, то Генштаб не разрешит лодке подойти к острову. В дверь заглянул капитан Гущин.

– Товарищ генерал, бурение закончили, – сказал он Ставинскому. При подчиненных он всегда говорил Ставинскому «вы», хотя между собой они давно перешли на ты. – Сейчас начнем установку, монтажники готовятся к выходу. Вы пойдете с ними?

Гущин был явно доволен собой – он идеально вывел лодку на точку, бурильщики классно сделали свое дело, оставалась последняя фаза операции на этой точке. А Ставинский решал в эти секунды свою судьбу.

– Пойду! – сказал он наконец. Собственно, ради этого он и пошел в поход куратором – проследить за установкой матриц. Иначе все его плавание выглядело бы со стороны бессмысленной прогулкой, а отказ выйти из лодки с монтажниками – просто трусостью. Конечно, можно отложить этот выход до второй точки, до острова Муско, но дадут ли лодке «добро» на вторую точку или отправят дрейфовать в нейтральные воды, пока не уберется этот шведский сейнер от острова? А может, и вообще вернут домой, и тогда… Нет, вторично в плавание Опарков его уже не отпустит.

– Пойду! – повторил Ставинский.

И отправился в свою каюту переодеваться.

7

Тонкие шерстяные чулки… Толстые шерстяные носки… Шерстяные рейтузы… Два толстых шерстяных свитера и шерстяной подшлемник на голову. Отвернув второе дно термоса, Ставинский извлек из тайничка три маленькие кассеты с микропленками. Лейкопластырем он приклеил их ниже левой подмышки. Теперь поверх теплой одежды – легкий комбинезон. Так. Кажется, порядок… Оглядев каюту в последний раз, Ставинский повернулся и быстро вышел в коридор. В носовой части лодки в продутом тем временем торпедном отсеке монтажники уже надевали скафандры. Ставинский с удивлением заметил, что вмеcте с ними надевает скафандр замполит Василий Донов. С тех пор, как Ставинский запустил в него бутылкой, Донов больше не появлялся ему на глаза, нарочно избегал встреч, а теперь – нате вам, лезет в скафандр! Ставинский вопросительно глянул на Гущина.

– Замполит решил проявить геройство… – пожал плечами Гущин.

– Отставить! – спокойно сказал Ставинский.

– То есть как это?! – возмущенно вспыхнул Донов и уже с открытой враждебностью посмотрел на Ставинского.