Чужой

Хохочут, дурачатся, она роняет метлу, наезжает на нее, едва не переворачивается. Он подхватывает, оказывается у ее колен. Берет рябиновую ветку. Заминка.

М-м: — Ладно, слушай. Только не смотри на меня. СТИХИ: «Весной она цвела. И солнце яркий цвет в свою впитала гроздь. Настали холода и залил красоту холодный, злющий дождь. Но чудо не отменно — упала гроздь живым огнем на теплое колено. И в радости своей вдруг понял она, что для того жила и рождена была… Что б ты ходить могла…» Плохо, но правда. Танцевал и сочинил. Вообще, это танец.

Держатся за руки и за ветку, смотрят друг на друга.

Наташа: — Ты влюблялся?

М-Мкивает: — Да. Очень сильно. Один раз. Уже 18 дней. Я хочу, что бы ты была счастлива.

Ната: — Попробую… Слушай… Давай сбежим. Там дыра в заборе.

М-м: — А за ней пустырь! Нас никто не найдет!

Ната: — Никто! Это будет наш пустырь.

ПАНТОМИМА. Скорбный танец под завывание сирен.

На сцене донорский пункт. Конец смены. Еле стоит на отекших ногах пожилая медсестра Тимофеевна. Другая на записи — Нина. Два кресла для доноров.

Нина: — Там я в ведро пакеты с кровью бракованные выкинула. Не перепутай.

Тимофеевна: — Откуда столько бракованных? Все ж чисто было?

Нина: — Черномазые из Университета косяком понабежали. А потом эти — на пальцах объяснялись — глухонемые. Кто их знает, что у них за кровь?

Тимофеевна: — Глупости мелешь, Нинка! Человеческая кровь! Какая ж еще?

Нина: — А может с дефектом. Они ж не такие как мы, правда? (в двери заходят двое — Бизнесмен и его Сын)

Отец: — Можно?

Нина: — Фамилия? C правилами забора крови ознакомились? (В сторону двери кричит): — Вер, предупреди там — это последние. С ног валимся. (Вошедшим) — Фамилия?

Отец: — Федюшины. Ничем таким не болели. Не негры. Слух нормальный.

Тимофеевна (Нине): — Вот уж наплела, дурында! Креста на тебе нет. Перед людьми стыдно.

Нина: — Оба что ли Федюшины?

Сын

: — Семейная акция. Потрясены взрывом в метро. Правда помочь хотим — мы ж здоровые…

ТимофеевнаОтцу: — Ложись, милый, расслабься. Ручку вот сюда клади. (трет глаза)

Отец: — Вы поаккуратней, доктор! Инфекцию не занесите. Вид у вас нездоровый. Глаза красные. Грипп типичный.

Нина: — Да не бойтесь! Она вторую смену отстаивает. Плачет все время. (Тимофеевне) — Ладно, Тимофеевна! Без разговоров — возьмешь у Федюшина кровь и домой.

Тимофеевна(Отцу) — Кулачком работай! (Нине) — Не могу домой. Как подумаю — приду, а он меня у двери не встречает… Не пойду.

Нина(занята Сыном, объясняет) — Уж не знаю, зачем столько горя на человека сваливается… Зачем последнее отбирать? Внука у нее в Чечне…Кеша один остался… Песик, знаете, уж такой умненький! И жутко преданный. Еще б, она ему каждое утро перед сменой котлетку в кулинарии брала. По 10 р! А он у подъезда ждал. Осторожный — сядет и вынюхивает ее издали. Никогда улицу не переходил…

Тимофеевна: — Не велела я ему, мало ли лихачей поддатых ездят… Он бы и не пошел… Да ко мне пьянь местная привязалась — попрошайки. Кеша и кинулся хозяйку защищать…

Нина: — Так этот гад в иномарке, представляете, даже не затормозил. Наоборот — увидел собаку — газанул сильнее… как таких земля держит!

Тимофеевна: — Спасать меня пес ринулся… Защитник! А сам то? В чем душа держалась. Старичок, морда совсем седая. Один хвост богатый — рыжий, прямо как у лисы. (Отцу) — Ну вот, сынок — согни руку–то и полежи малость. Голова не кружится?

НинаСыну: — Ой, побледнел–то как, милый… Глаза закрой… Может, нашатырек дать? Мы его тут «Шанель» называем. Ну ладно, Федюшины, вы последние. Отдыхайте.

Сын: (шатаясь встает) — Я лучше пойду.

Нина: — Отца подожди. Тебя ж качает — подержишься.

Сын: — Только не за него. (уходит)

СЦЕНА ШЕСТАЯ

Пустырь на краю города. Жидкий лесок. Му — Му бегом возит по тропинкам кресло с Наташей. На поляне кружит.

Ната

: — Господи, совсем сдурели!

М-М: — Хорошо сдурели! Сейчас — все настоящее. Все возможно. Говорить, петь, летать. Хочешь танцевать со мной? Это просто! Вдохнул глубоко, оттолкнулся и полетел. Не бойся. Никогда не бойся радоваться. — подхватывает ее на руки, кружит. Музыка.

Шепотом стихи-ДУЭТ

Он: — Да, так бывает, бывает, поверь — бывает…

Хрустальный дождь, хрустальный смех,

Она: — на розах тает теплый снег

и среди звонкой тишины

мудрейший вздох морской волны витает…

Он: — Не явь, не сон, а счастья звон

и бабочек стокрылый лет

прогонит зиму, хмурь и лед.

Печаль за синий лес уйдет — растает.

Она: — А дом, смотри, и карусель и тот балкон и эта ель — летают!

Оба: — И тайну тайн, в который раз, улыбка губ, сиянье глаз,