Чужой

Наташаприближается к Му — Му, говорит раздельно, чтобы он понял: — Ты лучше всех. Плохая я. У нас ничего не будет. Ни дома, ни собаки. Только мечты. Понимаешь? Прости, забудь. Я, я сама буду все помнить. Понимаешь — все… Все, что было нашим (Быстро целует его, с колен падает ветка рябины)

Охранники увозят Наташу, все уходят. Му-у поднимает оброненную ветку рябины.

падает в траву, нюхает след от ее кресла. Идет дождь, темнеет.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Чердак. М-М читает. Приходит Пьер.

П. — Можно войти, хозяин? Здравствуй, Александр. Узнал? (смотрит книгу) — О! Пастернак. Лирика волнует? Любовь?

М-М: — Петр Зиновьевич… Директор клуба… Садитесь.

П.(с осторожностью присаживается на табурет) — Ах, только по художественной части. В бухгалтерии всегда был слаб. Я искал тебя. Мне крайне неприятно за мерзкий инцидент в ресторане. Что за скоты! Но я не думал что ты бросить танец. Ведь у тебя талант. Своеобразный талант. Поверь, я знаю в этом толк. Я продюссирую труппу Нового балета. Сейчас набираю коллектив. Видел, как ты танцевал у Марлона. Это не танец. Это вообще недопустимо, невозможно. Это за гранью. За гранью, как бы тебе сказать… за гранью внутреннего откровения. Крайняя обнаженность души. Душевный стриптиз. Души неординарной, одаренной… Ты понимаешь, что я говорю?

М-м: — Я буду танцевать в театре?

П.

 — Пока до этого далеко. Надо учиться. Надо много работать над собой. Повзрослеть, научиться разбираться в людях, понять, что тебе надо. У тебя есть приличная одежда? Где ты вообще живешь, моешься?

М-М: — Здесь… Вещи часто отдают жильцы. Постиранные. Я хожу в баню. Это одежда не подходит известному актеру. Но…у меня сейчас нет денег. Тетя Клава в больнице. Ей надо много лекарств.

П: — Так… Давай сделаем вот что: у меня большое жилище, слишком большое для одного. Яна ведь со мной не живет. Жилище надо содержать в чистоте. Ты возьмешься за хозяйство, а буду учить тебя манерам, культуре поведения. Подберем приличного хореографа. Посмотрим, что выйдет… А может выйти и звезда труппы. Открытие театра весной. Ну как?

М-М: — Начинать прямо сейчас?

Поль: — Машина внизу. Не раздумывай, мальчик. Ты же здесь пропадешь, пока какие–нибудь подонки не воспользуются твоей наивностью. Это яма, голубчик. Волчья яма. Только ты — ягненок.

М-м. — Мне надо собрать вещи. Надо проститься с тетей.

Поль: — Ни каких тряпок! Ни с кем не надо прощаться. Пойми, тебе предстоит все начать заново… Зачем пугать больную, как я понял, женщину? Потом позвонишь, когда устроишься. Пришлешь подарок. Твоя тетя вздохнет с облегчением. Прошлое останется позади.

М-М: — Нет. Со мной. Всегда останется со мной.

П: — О! Здесь, я вижу, сердечная драма. Прекрасная и коварная леди? Ладно, ладно, не будем бередить рану.

М-М: — Раны нет. Мне не больно. Только вот здесь — пусто.

ПАНТОМИМА. СНЕГ

Роман и Наташа дома. Сидят в разных углах комнаты. Молчат. Звучит шлягер Адамо «Падает снег». На сцене танцор.

Ната (переводит песню): — «Падает снег. Ты не придешь сегодня вечером. Падает снег — мы не увидимся, я знаю. И теперь я слышу твой любимый голос и чувствую, что я умираю… Тебя нет здесь…»

Роман: — Спасибо за перевод. Но французский я знаю. Знаю даже, чей голос тебя околдовал. (Пародирует Му — Му

) «Мы будем жить вместе. Я все сумею сделать…»

Ната: — Ты злой. Что бы выбраться туда — наверх в лидеры — обязательно надо быть жестоким, да? Даже если ты лидер по гуманизму и толерантности?

Роман: — Особенно лидеру по гуманизму. Любовь надо защищать с мечом в руках.

Ната: — Любовь надо защищать любовью. Любовью к другому, непохожему на тебя. Иному. Роман: — Разве я спорю? В Библии прямо указано: любовь — великий труд. Любовь к ближнему — самая тонкая материя! Ближний–то ох, какой противный бывает! А ты его возлюби со всей чистотой и пылкостью! Он будет лгать, ненавидеть тебя, дурно пахнуть — а ты постоянно трудись над охраной и защитой своего чувства!

Ната: — В рамках ЮНЕСКО у тебя, возможно, и есть успехи. Но в приделах одной, отдельной личности — меня то есть — увы! Не сохранил и не защитил. Не получается у тебя.

Роман: — У него получается? Я же понимаю, ты снова о своем мычащем герое. Есть категория женщин, западающих на юродивых и святош. Настасья Филлиповна, к примеру… Ореол мученичества — это так красиво.

Ната: — Ты никогда, ничего не понимал про других! Не таких, как ты.

Роман: — Ну конечно! Я слишком полноценный, что бы претендовать на душевную утонченность. Высказывания о сострадании и милосердии со стороны теннисиста и мастера спорта по дайвингу попахивают фальшью. Но я бы отдал руку, ногу, позвоночник… что бы ты…Что бы ты стала прежней.