Чужой престол (СИ)

Впервые в жизни канцлер оказался в ситуации, которой совсем ничего не мог противопоставить. Причём не по объективным причинам — тому же отцу он тоже порой был не способен отказать, но сравнивать происходящее сейчас с магической клятвой, которая давала королю Фредерику почти неограниченную власть над старшим сыном, было бы не совсем корректно. В нынешней ситуации у Роланда были способы всё прекратить и поскорее отказать принцессе. Навалом разных способов. Но он просто не мог — и всё.

Рядом с Анастасией он будто бы терял волю. Хотя… нет, воля оставалась, даже наоборот — появлялось желание наконец быть счастливым самому. Роланд успел забыть, что это такое, он давно жил исключительно государственными интересами, не обращая внимания на собственные желания. К чему чего-то желать, если исполнение невозможно? Только терзаться. Но сейчас отрешиться от ситуации, смириться с собственной участью и отрезать принцессу от себя, закрыв сердце в клетке, — не получалось. Единственное, что получилось, — не остаться у Анастасии на ночь, и это тоже можно было считать большим достижением, поскольку искушение было огромное. И у Роланда, пока он целовал принцессу и сжимал в объятиях её отзывчивое тело, постоянно звенела в ушах настойчивая мысль: если уж всё зашло настолько далеко, то можно пойти и до конца? Но, нет, канцлер искренне считал подобную связь оскорблением для Анастасии. Он понятия не имел, сохранила ли принцесса невинность — в Альганне к подобному относились гораздо проще, чем в Альтаке, — но, даже если нет, её высочество заслуживала быть женой, а не любовницей.

Значит, надо постараться сделать так, чтобы у него появилась возможность стать её мужем. Вынудить Огдена отпустить его. Главное — перед этим всё уладить, чтобы младший сын Фредерика в дальнейшем не потерял корону.

Как это провернуть, Роланд пока не имел понятия. Но верил, что обязательно придумает.

.

Ночь прошла беспокойно, а утром, перед совещанием с министерством юстиции, канцлер решил зайти к Риану — артефактор же обещал, что результаты очередной экспертизы будут завтра и он наконец-то сможет сказать, кто именно стоит за изготовлением вещи, при помощи которой Роланда едва не убили. Времени было немного, но канцлер надеялся, что успеет.

В комнате Моргана и Риана оказался ещё Эрнест — и Фокс сразу понял, что результаты готовы. Иначе дознаватель бы не сидел на стуле и не смотрел на бывшего принца с такой мучительной задумчивостью.

— Вы как раз вовремя, канцлер, — кивнул Риан, увидев вылезающего из люка на полу Роланда. — А то я собирался идти к вам, пока вы не убежали на совещание. Всё готово, причём мне даже справка из дознавательского комитета успела прийти. Садитесь, сейчас расскажу.

Роланд молча опустился на один из стульев, невольно заметив, что Морган и Риан увеличили их количество — раньше сидячих мест было всего два (не считая кроватей), сейчас — четыре. Правильное решение, учитывая тот факт, насколько часто в последнее время приходилось что-то обсуждать как минимум вчетвером.

— Человек, который сделал артефакт для вашего убийства, носит фамилию Авериниус. Официально вымершим этот род в Альганне считается с недавних пор — примерно десять лет назад последний его представитель, Айден Авериниус, был убит в Корго. Тогда был серьёзный дипломатический скандал, император Александр рвал и метал, что в Корго посмели убить аристократа. Но тут есть одна существенная тонкость — Айден Авериниус был «пустышкой».

— То есть родовая магия у него имелась, но не было обычной… — протянул Роланд задумчиво. — Да, это важная деталь. Но магия Дома всё же считается одной из самых сильных. Думаете, его каким-то образом пленили? Или он сам разыграл свою смерть?

— Всё возможно, я ведь с ним незнаком, — пожал плечами Риан. — Но разыгрывать своё исчезновение я не вижу особого смысла. А ты, Эрнест?

— Я бы не спешил делать выводы, надо покопаться в его биографии, — тяжело вздохнул Тад. — Попрошу собрать информацию. Хотя в справке, которую уже потребовал Риан, значится, что у Авериниуса как минимум не было долгов. Деньги были бы самой логичной причиной скрыться. Но, раз не в этом дело, надо копать ещё. Однако… Характер самого преступления указывает скорее на похищение, чем на инсценировку собственного убийства.

— Почему? — с интересом спросил канцлер.