Чужой разум

Как и у осьминога, решение протянуть конечность принимается централизованно, но наряду с ним существует тонкая настройка, быстрая и бессознательная. У осьминога ее роль больше — это не только собственно тонкая настройка и не только на коротких отрезках времени. Осьминог может, словно зритель, наблюдать за движениями собственного щупальца. У нас эти поправки происходят слишком быстро, чтобы уловить их.

У человека этими быстрыми корректировками движений руки командует мозг, и они опираются на зрение. У осьминога движения полагаются на собственные химические и тактильные рецепторы щупальца, а не на зрение (хотя я уточню это утверждение в следующей главе — на самом деле все не столь очевидно). Так или иначе, Нанаи считает, что у осьминогов получило крайнюю степень развития то, что присутствует и в человеческой деятельности, только в более слабой и незаметной форме. У людей команда отдается централизованно, а затем к ней по мере необходимости добавляются элементы тонкой настройки. У осьминога, вероятно, имеет место постоянное взаимодействие между распоряжениями из центра и решениями на периферии. Щупальце высовывается, шарит, а осьминог реагирует, корректируя его движения и направляя его по пути — возможно, используя при этом внимание и какие-то осьминожьи усилия воли.

Гиллель Хиль и Рэнди Бир в своей статье о «воплощенном познании», которую я уже цитировал выше, противопоставляют старые и новые воззрения на то, что такое действие[123]

. Согласно старой модели, нервная система — «дирижер тела, который выбирает ноты для музыкантов и указывает, как именно им играть». На самом деле, возражают они, «нервная система — это лишь один из музыкантов оркестра, занятого джазовой импровизацией, и окончательный результат возникает из длительного обмена между ними». Я нахожу такое обобщение чересчур размашистым — на мой взгляд, метафора одного музыканта в оркестре принижает роль нервной системы для большинства животных. Однако к осьминогу она вполне приложима. Противопоставление между нервной системой и телом замещается противопоставлением между центральным мозгом и остальными частями организма, имеющими собственную нервную организацию.

У осьминога есть дирижер — центральный мозг. Но музыканты, которыми он руководит, — джазовые, склонные к импровизации, которые согласны лишь на определенную долю контроля. Или, возможно, они получают от дирижера лишь самые общие и грубые указания, а что сыграть — остается на их усмотрение, лишь бы получилось что-то осмысленное.

5. Игра красок

Гигантская каракатица

В первой главе мы встречались с животным, притаившимся под скалой в океане. Зависнув в воде, оно каждую секунду меняло цвет. Из-под первоначального вишневого проступали пятна серых и серебристых прожилок, каскады синего и зеленого струились по щупальцам. В этой главе мы вернемся в море к этому существу и его бесконечным превращениям.

Гигантская каракатица похожа на помесь осьминога с экранопланом. У нее спина, напоминающая по форме черепаший панцирь, большая голова, прямо из которой растут восемь щупалец. Они примерно такие же, как и у осьминога, — гибкие, лишенные суставов, оснащенные присосками. Если смотреть на каракатицу прямо, кажется, будто щупальца расположены по горизонтальной линии, но на самом деле они окружают рот и так же, как щупальца осьминога, навевают образ восьми гигантских хватких губ. Возле рта есть еще два подогнутых, более длинных «ловчих щупальца», которые каракатица выбрасывает, чтобы поймать добычу. Непосредственно во рту находится твердый клюв. Тело каракатицы не имеет позвоночника или настоящих костей, но в ее щитовидной спине есть твердая «кость каракатицы», похожая на доску для серфинга, если рассматривать ее с внутренней стороны. Сам «щит» оторочен с каждой стороны, словно оборкой, плавником шириной в несколько сантиме[124] тров. Волнообразно изгибая плавник, каракатица медленно плывет. Для быстрого передвижения она использует реактивную струю из сифона в нижней части тела, который можно направлять в любую сторону. Большинство каракатиц невелики, от 15 до 25 см. Но гигантская каракатица может достигать метра в длину.

Перед нами животное метровой длины, чья кожа как будто всех цветов сразу и меняет оттенки в течение секунд, иногда за доли секунды. На голове каракатицы мерцают тонкие серебристые линии, как будто животное заметно наэлектризовано. Электрические линии придают ей сходство с парящим кораблем инопланетян. Но все впечатление, все попытки вчитать какой-то смысл в это животное непрерывно рассыпаются. Вот от глаз каракатицы потянулись ярко-красные полосы. Космический корабль плачет кровавыми слезами?