Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом

Они резко отменили оставшиеся семь концертов из своего тура – в основном на Среднем Западе – и целых пятьдесят часов ехали домой в Вашингтон, останавливаясь только чтобы заправиться, съесть пончик или же сходить в туалет. За все это время никто не произнес ни слова, и даже не обмолвился об уходе Джейсона. Сам Джейсон утверждает, что это было его решением.

– Нет, мы не были готовы сказать ему это в лицо, – говорит Крист. – Мы не хотели никого обидеть, и это только усугубляло проблему. Сейчас у нас это получается гораздо лучше, более прямолинейно, и более осознанно, чем тогда.

– Если бы я был в составе группы на тот момент, когда они уже прославились, то скорее всего, взял бы свои деньги и сказал: «До встречи!», – говорит Джейсон. – Я бы сделал все, что хотел. Просто сбежал и делал все, что захочу. Я думаю, что с творческой точки зрения это решение для меня было абсолютно правильным, – говорит Джейсон о своем уходе из группы. – С экономической, возможно, что и нет.

Через две недели Джейсону позвонил Крис Корнелл из Soundgarden и позвал его играть с ними в группе на басу. Он продержался там несколько месяцев, прежде чем его заменил Бен Шепард, и теперь Джейсон играет на гитаре в Mindfunk[65], группе на Megaforce Records. Он говорит, что у него нет никаких обид касательно своего ухода из Nirvana.

– Каждая группа – это странная, извращенная семья, – говорит Джейсон. – Я думаю, что был дважды изгнан умственно отсталым пасынком.

Группа так и не вернула Джейсону шестьсот долларов, которые он одолжил им на запись Bleach.

– Это моральный ущерб, – заявляет Курт.

Курт был одержим великим Ледбелли, чернокожим народным трубадуром тридцатых и сороковых годов, чье прочное музыкальное наследие включает в себя Rock Island Line, Midnight Special и Good Night, Irene. Курт заинтересовался Ледбелли после прочтения статьи Уильяма Берроуза, в которой говорилось что-то вроде: «К черту современный рок-н-ролл. Если вы хотите услышать настоящую страсть, слушайте Ледбелли». У соседа Курта, Слима Муна, была пластинка Ледбелли Last Sessions, и он поставил ее для Курта. Курт был в восторге. Вскоре он начал скупать все пластинки Ледбелли, какие только мог найти.

– Это так сыро и так искренне, – говорит он. – Это действительно священно для меня. Ледбелли – одна из самых важных вещей в моей жизни. Я просто одержим им.

Курт купил все пластинки Ледбелли, которые только смог найти, научился играть его музыку и даже украсил все стены квартиры его картинами. Нетрудно догадаться, почему Курта так влекло к блюзу – экзорцизму психической боли, но также легко понять, почему больше всего его привлекал сам Ледбелли, чья работа выходила за все рамки, элегантный композитор, создавший крепкую, но мелодичную музыку, сочетавшую несколько различных жанров, чья страстная музыка много рассказывала о человеческом опыте. Из Ледбелли и блюза Курт почерпнул идею использовать узнаваемые образы для создания оригинального, почти мистического видения.

Курт подружился с Марком Ланеганом, чья группа Screaming Trees часто выступала в Олимпии. В августе 1989 года Курт и Ланеган решили поработать вместе над некоторыми песнями для сольного альбома Ланегана.

К сожалению, Курту не особо удавалось писать совместно с кем-то – он все время беспокоился, что придумает что-то, что в итоге захочет использовать для Nirvana, поэтому они решили записать несколько песен Ледбелли с Кристом на басу и Марком Пикерелем из Screaming Trees на барабанах.

Группа записала всего две песни Ледбелли – Where Did you Sleep Last Night? вошла в великолепный сольный альбом Ланегана The Winding Sheet. Курт спел песню Ледбелли Ain’t It a Shame. Обе песни должны были быть изданы на студии, но этого не случилось, и Ain’t It a Shame так и не вышла в свет. Джонатан Поунман называет ее «одним из лучших вокальных исполнений Курта».

Позже четверка превратилась в неформальную блюзовую группу. Пикерель хотел назвать ее Jury, а Курт – Lithium. У Поунмана были большие планы на альбом, но по каким-то причинам до записи дело так и не дошло. Курт сосредоточился на гитаре, оставив Ланегану большую часть вокальных партий.

Дилан Карлсон вспоминает, что их лучшей песней была Grey Goose, которую они исполнили в тяжелом, грубом блюзовом стиле.

– Это было почти как наблюдать за тем, как одна из великих английских блюз-рок-групп встает на ноги, – говорит Карлсон. – Это было просто невероятно.

Курт говорит, что хотел бы как-нибудь еще поиграть в блюзовой группе.