Contra spem spero

— Это больница? — удивился Одиссей.

— Не совсем. Это подстанция Броновице воеводского управления скорой помощи.

— И что мы будем здесь делать?

Подполковник старательно припарковал машину — поставив её как можно ближе к торцу здания — а затем, обернувшись к своему пассажиру, сказал:

— Значит, так, Саня. Объясняю тебе план дальнейших действий. Сюда сегодня вечером доставили четырех наших парней, которые покалечились в автокатастрофе в Чехии — подробности ты знаешь. Вы с водителем грузовика именно поэтому и зависли в Люблине — чтобы дождаться наших ребят. Доставил их сюда чешский реанимобиль, сопровождал машину человек из чешской страховой компании. Они час назад уехали обратно — оставив четырех эвакуируемых пострадавших в автокатастрофе на попечении здешней страховой фирмы — партнёра русской страховой компании. Поляки должны доставить этих калек до Бреста — где передадут уже белорусским страховщикам, на ответственности которых будет в том числе и вся медицинская часть трафика по Белоруссии.

— И?

— И сейчас мы, используя тот факт, что НИКТО из польских лиц, причастных к этой перевозке, ни разу не видел ни одного из пострадавших — поменяем тебя на капитана Сердюка.

— В смысле?

— В прямом. У Сердюка есть подлинный чешский паспорт — он его делал два года назад для одной операции. Правда, этот паспорт в Москве, но это не важно — не пройдёт и двенадцати часов, как он, со свежей российской визой, будет здесь. Эти двенадцать часов мы с ним посидим где-нибудь в мотеле по дороге на Влодаву. Когда его получим — чинно и благородно, абсолютно легально и совершенно законно пересечем польско-белорусскую границу. Я изначально этот «додж» брал в аренду с правом выезда за пределы Польши, специальную страховку за него даже заплатил, так что поедем с комфортом, как паны. Сердюк немного по-чешски бормочет, служил в тех краях, в артиллерии, так что будет изображать из себя моего делового партнёра-чеха. И под этой личиной проберется в незалежную Беларусь, аки змей.

Одиссей улыбнулся.

— А я, под личиной Вадима, перейду рубеж и окажусь в этой самой незалежной Беларуси нелегально и противозаконно? У нас с ним немного разные морды лица — это ничего?

— Это ничего. Когда ребят упаковывали — я попросил Сердюка разыграть страшные головные боли. Ему наложили тугую повязку — практически полностью закрыв лицо — правда, пришлось довольно долго упрашивать медсестру сделать это, мотивируя её разными способами. Наиболее действенным оказался портрет Томаша Масарика.[14]

— То есть я переоденусь в больничное шматьё, вы мне перебинтуете голову, и утром поляки, загрузив меня вместе с хлопцами в свою санитарку, повезут домой, как Вадима Сердюка, с его паспортом на груди. Так?

— Совершенно верно. Ладно, сиди здесь, я сейчас схожу внутрь, вступлю в сговор со сторожем, и вызову капитана Сердюка. Ты пока переодевайся — в багажнике большая синяя сумка, там больничная пижама — а я быстро.

— А если пограничники попросят разбинтоваться?

— Не попросят, у тебя — ну, то есть у Сердюка — в эпикризе — я попросил, чтобы его перевели на русский — указана черепно-мозговая травма; они ж не подумают, что это ушиб и обычная шишка, сама-то фраза звучит зловеще…. Так, дальше вы едете в Москву — но ты просишь водилу заехать в Минск. Там ты останешься — вот тебе адрес квартиры. В сам город не заезжайте. Остановитесь где-нибудь у кольцевой, где стоянка такси есть. На такси ты доберешься до Лошицы, где эта самая квартира находится, в ней переоденешься, снимешь всю эту бутафорию и будешь меня ждать. Супруге НЕ ЗВОНИ! Ни на московский номер, ни на мобильный — она сейчас в Минске, но тебе пока к ней соваться чревато — голый ты, без единого документа. Поэтому не вздумай её искать! Когда мы тебя чуток на этой земле закрепим, снабдим необходимой биографией и кучей нужных бумаг — тогда я тебя сам к твоей Герде отвезу — и не надо мне тут обиженного героя изображать, мы постараемся всё сделать максимум дня за три-четыре. Понял? — Одиссей молча кивнул. — Ну, вот и славно. Ладно, всё. Давай, действуй! — и с этими словами подполковник Левченко исчез в дверях станции скорой помощи.

Хм, однако, лихо закручен сюжет…. В прошлый раз я как-то проще из Польши ретировался, без этих переодеваний и прочей комедии дель арте…. Тогда, помнится, мне просто в белорусском консульстве проходное свидетельство выписали — не забыв, сквалыги чёртовы, снять тридцать долларов за труды — и я под именем хлопца из Бреста — вот чёрт, не помню его фамилию! — спокойненько прошёл границу, бесстрашно глядя в глаза всем пограничникам — что нашим, что польским. Кстати, как потом выяснилось, зря я таким отважным фертом на Варшавском мосту вышагивал — там, оказывается, у того парня, именем которого я прикрывался, пару одноклассников служили в таможне. Вполне мог попасть в их смену…. Представляю, какие бы у них были глаза! Слава Богу, не попал…