Cудьбы Мэриела. Темный Союз

Хоть и Проныра был обладателем, в Высьдоме он никогда не учился. Семья его была бедной и многодетной, как и все семьи простого люда. Родился он в Гладии, на островах. Часто ему казалось, что он и вовсе не родной. Их папаша был очень жесток и строг, держал всю семью в ежовых рукавицах, часто даже порол своих детей по делу и без. Матушка их давно почила, может от болезни, а может от побоев. Он помнил смутно ее лицо – бледное, с тонкими чертами, как у него самого. Когда обладание проявилось у Проныры, что был из средних сыновей, отец не пустил его учиться, хорошенько избив, запретив показывать “свои проклятые чудеса” и загрузив работой на верфях, где промышляло все их семейство – от мала до велика, настолько, что все члены тела отваливались. Это должно было выбить из мальчишки дурь о всяких эльфах, путешествиях и их ведьмовстве. Но мальчишка не оставлял мечту покинуть эту треклятую верфь, своего отца-изувера и холодную Гладию. Сначала он ждал, что эльфы из школы придут и заберут его. Но этого не произошло. Никто тебе не поможет. Это отпечаталось ударом сапога отца в памяти и на теле навсегда. Всем было плевать на него. Никто даже не заметит, если его не станет.

Он терпел побои и все невзгоды, копил деньги, чтобы самому пуститься в путешествие и добраться до Высьдома. Стать тем, кем должен был – обладателем. Выбиться в люди, делать добро, никогда не пить и не бить своих близких. А не быть всего лишь “еще одним голодным ртом”.

И вот однажды утром мальчика не стало. Утонул ли он в море, замерз от холода и голода в одной из подворотен или был украден зунарами? Какая разница? Они это переживут…

“Я же пережил…” – Подумал он. Мерзкая сырая погода навевала такие же воспоминания о доме. Больше там Проныра никогда не появлялся. Даже если там бывали дела по его части. Он отказывался. Про свое семейство он знал, что в их жизни мало что переменилось. Папаша еще не испустил дух. Хотелось бы и ему быть в старости таким же крепким, если бы до нее только дожить. За сим все. Возвращаться туда он не хотел, как и видеть своих родственничков.

До Высьдома он так и не добрался, застряв в Исциле – столице Мэриела. Забрел он далековато от Гладии, но до школы было все еще как до Той Стороны.

Жизнь сложилась так, что мечты смывает волна, что с силой ударила о берег, а когда она уходит, разрушив то, что там было, все же остается что-то еще. Нечто новое на руинах прошлого. Чтобы быть обладателем вовсе необязательно учиться в школе. Так сама судьба стала учителем Проныры.

Узкие переулки Исцилы научили его многому: плохому и хорошему. Помимо игры в наперстки, искусству карманников и выживанию, он научился считать, читать и писать. Грамота была одним из козырей, помогающим ему добывать нужные сведения.

Много позже, выполняя очередные заказы, он познакомился со старухой шидиткой, что многому его научила. Это не назвать академическим образованием, но лучше, чем вообще ничего. Больше всего ему хотелось научиться управлять жидкостями в телах. Кровь, лимфа, сок в кишках, урина. Все народы были одинаковы. Все они пили, потели, мочились. Если бы только можно было заставить их подавиться собственными соками. За это он мог бы отдать многое. Но так просто это не работало. Шидиты не могли управлять жидкостями чужого тела, разве что своего. Если нужно было вытошниться после пьянки, чтобы к утру взяться за внезапно подвернувшуюся халтурку, то можно было прибегнуть к такому сомнительному применению шидии. А для контроля жидкости в чужом теле – требовалось чтобы некий олух только что выпил сотворенную тобой воду. Этим трюкам Проныра сумел научиться, даже воспользовался своими навыками пару раз.

А бывали в его кругах и такие, что работали так искусно безо всякого носительства. Но шидия была частью его естества, его рождения и детства, мечтах о школе обладателей и мореплаваниях, его стремлений – холодных и туманных. И она не раз спасала Проныре жизнь. Посему все это было не зря! Хоть он и не был полноценным обладателем, да и какая разница? Он вообще не был полноценным в чем-либо. Тень от тени, хмельная пена в кружке, лужа на дороге, морось без грозовых туч. Но любой камушек может впиться в босую ногу, любая заноза может засесть глубоко во плоти, любой самый ничтожный человечек может испортить жизнь королю. Надо только знать как и когда. И не будь он самим собой, если бы не знал.

Иногда, бывая в краях близ Высьдома, он засматривался на скалу, где точно грибы на пне росли башни школы. Как знать, попади он туда в свои ранние годы, быть может судьба бы его сложилась иначе? Может быть тогда он бы сейчас делал дожди в погодной башне, что промочили его сапоги почти насквозь? Или бы утихомирил бурю, дав судам пройти мимо рифов? Или бы спас какую-нибудь южную деревню от засухи? Был бы героем!