Д`артаньян – гвардеец кардинала. Книга вторая

Еще ничего не понимая, но видя столь решительную перемену в отношении к себе, д’Артаньян перевел дух и даже подбоченился. Тем временем в камере появился судья Эскью – иной, неузнаваемый. Вид его был самым подобострастным, руки тряслись, зубы постукивали от страха, а мантия, и без того убогая, была разукрашена свежими пятнами, на первый взгляд, происходившими от метко пущенных яиц…

– Господин де Касьельмор… д’Артаньян… – протянул он елейнейшим тоном, тщетно пытаясь изобразить на лице дружескую улыбку. – Право же, произошла прискорбная ошибка, от которых никто не свободен в нашей многогрешной и печальной работе… Вот ваше подорожное свидетельство, нисколько не помялось, ни единого пятнышка…

– Значит, я свободен? – не теряя времени, спросил д’Артаньян уже надменно.

– Как ветер, дорогой вы мой! Как солнечный свет! – Судью трясло и корежило, как висельника на веревке. – Это прискорбнейшее недоразумение разрешилось окончательно… Пройдите в канцелярию, умоляю вас! Иначе они там все разнесут…

– Извольте, судья Эскро, – сказал гасконец холодно и направился к выходу, чувствуя себя так, словно сбросил с плеч тяжеленный груз.

Судья вприпрыжку бежал впереди, чтобы д’Артаньян, не дай бог, не сбился с пути в запутанных бесконечных коридорах, преданно заглядывал в лицо и тараторил без умолку – что он сам, если разобраться, на дух не переносит чертова Бекингэма, но просит войти в его положение, пожалеть маленького человечка, вынужденного вечно обретаться меж молотом и наковальней…

В канцелярии было не протолкнуться от крайне возбужденного народа. Люди ничего пока еще не разнесли и никого не убили, но по их виду нельзя было сомневаться, что они к этому готовы, и достаточно лишь сигнала. Впереди всех, опираясь на толстую трость, помещался пожилой осанистый господин, одетый с пуританской скромностью, а рядом с ним д’Артаньян, к своей радости, увидел молодого дворянина по имени Оливер Кромвель, встретившего его ободряющей улыбкой.

Господин с тростью, воздев ее, словно маршальский жезл, разразился длиннейшей тирадой, из которой д’Артаньян не понял ни слова, но поскольку адресована она была судье Эскью, а тот, выслушав, принялся что-то жалко лепетать, о смысле можно было догадаться. Уж, безусловно, осанистый господин, суровый и несговорчивый на вид, посвятил свою речь не восхвалениям добродетелей судьи…

– Пойдемте отсюда быстрее, – сказал Кромвель, ухватив д’Артаньяна за рукав. – Не ровен час, нагрянут драгуны…

Он потащил д’Артаньяна какими-то боковыми короткими переходами, и быстрее, чем можно было прочитать «Отче наш», они оказались в том самом дворике, где бушевали те, кто не поместился в канцелярии, метко швыряясь по окнам импровизированными снарядами вроде яиц, репы и камней, вопя и размахивая руками.

Протиснувшись через толпу, они оказались на улице, где к д’Артаньяну сразу же бросился Планше, чуть ли не плача от счастья:

– Сударь, вы живы! Я боялся, они вас убили…

– Планше, Планше… – сказал д’Артаньян, приосаниваясь. – Пора бы тебе уяснить, что у твоего господина душа гвоздями прибита к телу. Рад вас видеть, Каюзак, с вами, похоже, все в порядке…

Великан и в самом деле стоял тут же, рядом с де Вардом, и вид у него был столь плачевный, словно он накануне осушил бочку доброго бургундского – весь красный и мятый, до сих пор осоловело моргавший глазами.

– Господа, не стоит терять времени, – решительно сказал Кромвель. – Если в толпе еще нет соглядатаев Винтера и Бекингэма, они в самом скором времени появятся, а с ними могут быть и солдаты… Вон туда, в переулок…

Не раздумывая, они кинулись за провожатым по каким-то кривым и узким закоулочкам, мимо мусорных куч, сломанных тележных колес, шумных пьяниц…

– Черт возьми, как вам удалось меня вытащить? – спросил д’Артаньян на ходу.

– Благодарите вашего слугу, – ответил Кромвель, не оборачиваясь. – Он, как я убедился, верный и толковый малый…

– Да, это за ним водится, – сказал д’Артаньян. – Планше…

– Все очень просто, сударь, – сказал сияющий Планше. – Я уже достаточно тут пообтесался, чтобы знать: если хочешь в Лондоне найти управу на Бекингэма, беги к господам из парламента… Всегда помогут. Брэдбери помог мне отыскать господина Кромвеля, я ему все рассказал…

– А я, не мешкая, кинулся к своему родственнику, достопочтенному члену парламента Джону Хэмдену, – добавил Кромвель. – Вы его только что видели…

– Тот осанистый господин с тростью?