Да - часть I (СИ)

Она тут же очнулась, мгновение восхищенно смотрела в его глаза, а потом запустила в волосы руки и поцеловала. От его губ по телу Калипсо разбежался неприятный холод, но она не обращала на это внимания. Он вернулся! Живой? Он оторвался от нее и распрямился. Калипсо села, не отрывая от него глаз, и подвинулась в сторону. Он сел рядом, мутно смотря в пол, на лице не было и намека на улыбку. От него исходил леденящий мрак. На восьмом Уровне души замерзают от этой Тьмы, угнетающей все тепло.

– Тимур... – наконец смогла проговорить Калипсо что-то внятное. Единственная мысль среди затуманенного восторгом разума.

Она стала целовать шею, добралась до губ и впилась в них, обхватив голову руками, снова спустилась по подбородку вниз. Он слегка отстранил ее, чтобы прийти в себя. Ее кожа обжигала.

– Что такое?! – взволнованно спросила она.

– Подожди...

– Ты... Ты... Жив? – затаив дыхание, проговорила Калипсо.

– Нет, – так же бесчувственно ответил он.

– Тогда... Что?!

Он помолчал. Ему не хотелось произносить ни слова, вызывал отвращение сам процесс разговора. Мысли ползли медленно и часто путались.

– В общем-то жив, – наконец вымолвил он, – только нет светлого начала.

– То есть... Это как? То есть, ты...

– Шеган, – закончил Тимур.

– Ну, так ты... ты... – Калипсо тоже не могла собрать свои мысли, – ты можешь быть тут, на Земле?

– Да.

– А ты будешь блинчики? – все больше радовалась она.

– Давай потом, – ответил он и медленно откинулся на спинку дивана.

– Значит будешь! Если тебе лень, я могу сама пихать блинчик в сметану и засовывать тебе в рот.

Он постарался улыбнуться.

– Точно!.. Ты хочешь со сгущенкой!

– Перестань, – ласково прошептал Тимур.

– Вообще не хочешь? – огорчилась девушка.

К ее губам тут же потянулись его холодные губы. Она смущенно поморгала, но, все-таки, подалась к нему. Прижалась и крепко обняла. Вдруг она резко отпрянула и протараторила:

– Сиди тут, закрой глаза!

Калипсо унеслась наверх и, спускаясь по лестнице, проконтролировала:

– Не открывай!

А он и не хотел открывать… Наконец он почувствовал, что диван прогнулся и услышал ее шепот:

– Можешь открыть.

На руках Калипсо держала сверток с новорожденным младенцем. Мать нежно прижимала его к себе и с радостью глядела на Тимура. Мальчик тоже смотрел на него своими чистыми ярко-зелеными, как у Калипсо, глазами. К Тимуру потянулись розовенькие ручки сына. Он прислонился щекой к его маленькой ладошке, тяжело опустив веки. Ласс непонимающе глядел на него, а Калипсо, избавившись от инстинктивного страха, снова пустила на лицо радостную улыбку.

– Его зовут Ласс… – проговорила она, – Ласс Лучихин.

Тимур отстранился и напрягся. Ласс на всякий случай отдернул ручку назад. В глазах отца мелькнула тень испуга. Калипсо прислонилась к его плечу.

– Хочешь уйти в Тапочкино? – после некоторой паузы сказал Тимур.

– Угу, – отозвалась Калипсо, – А когда?

– Чем скорее, тем лучше… Я не собираюсь служить никакому другому Комохо. Чтобы ты была сихэ, я не позволю. А вас ведь и кормить надо, – он слегка улыбнулся.

– Сегодня?

Он отрицательно мотнул головой.

– Завтра?

Тимур дернул плечами. Почти в этот же момент заплакал Лассик: «МААААААО!»

– Ну… Ну, да, кормить надо, – замялась Калипсо, словно продолжая мысль Тимура.

– Мне выйти?

– Нет! – робко возразила она и ушла наверх сама в комнату маленького Ласса, чтобы дать ему молока.

***

Макс вернулся в Ад и спустился на третий Уровень. Тут его бы не стали искать. А если бы и стали, то никогда бы не нашли, потому что он постарался укрыться подальше и уже сам забыл в своей истерике, куда поворачивал и как далеко ушел в этом бесконечном пространстве.

После долгих поисков души Тимура на восьмом Уровне он чувствовал себя опустошенным и, как никогда, уставшим. Мешер снова давила на больное сердце, требуя новую душу. Он не стал сдерживаться и поддался велению маски. Без труда он нашел и порвал на части молодую сильную душу, но ее было мало. Еще одна – Мешер окутывала все более плотной Тьмой. И еще душа. А потом еще. И еще две. И так в поисках «закуски» для идола своего безумства он обыскивал мрачные равнины, оставляя за собой вмятины и трещины в земле.

Небо затянуто рваными черно-серыми тучами, сквозь которые проступал желтоватый мутный свет. Повсюду торчали нелепые громоздкие извилины, словно вылитые из металла. Однако надежд на металлическую прочность они не оправдывали. Сверху, налетев на одну из них, Макс уже мечтал вышибить себе мозги, но убедился, что по структуре те напоминают иссохшее дерево. Следовательно, смысла от них нет совсем никакого.

Даже в перерывах между острыми вспышками ярости чувство неясного беспокойства не покидало его. Оно проскальзывало глубоко в сознание, заставляло неровно дышать и без причин до боли жмурить глаза, пытаясь избавиться от мучительного чувства тревоги.