Дачный детектив

За что ни возьмется, все превращается в прах. За какую обнадеживающую мысль ни уцепится, та тут же ускользает от нее, и Катя вновь оказывается в начале бесконечного пути в никуда.

А если Марк все же жив!

Прихватив ружье и запасные патроны, Катя снова вышла на улицу. Она проверила все закутки и закоулки перед домом и за ним, но тщетно. Усталая и поникшая, вернулась в дом и поднялась в свою спальню, навзничь упала на кровать и словно окаменела.

Все, сил больше не осталось. Ни на действия, ни на мысли…

Хотя нет, кое-какие заплутавшиеся мыслишки еще бродят по ее сознанию, чего-то ищут, тихонько перешептываясь и роясь в воспоминаниях детства.

Катя их невольно подслушала и тоже принялась вспоминать.

Она любила этот чудесный дом. Особенно чердак, на который забиралась за тайнами, всматриваясь через слуховое окно в бесконечную даль и мечтая о путешествиях.

Здесь всегда было сухо и тепло от нагреваемой солнцем крыши. Ароматные и пряные запахи лета витали по чердаку. Их издавали лекарственные травы, небольшими веничками развешенные по углам, а также яблоки и груши, нарезанные дольками и нанизанные на длинные нити, тянущиеся через весь чердак и поддерживаемые посередине шестами.

Единственное, чего она не любила и боялась, так это огромных пауков, которые плели свои коварные сети, намереваясь запутать в них маленькую Катеньку, поэтому она никогда не спускалась… в подвал…

Подвал!

Катя пружиной взвилась с кровати и кинулась вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Подбежав к закрытой на защелку двери, остановилась, переводя дыхание и пытаясь успокоить бьющееся от нетерпения и страха сердце, и, наконец, решилась.

Включив в подвале свет, открыла дверь и осторожно, глядя под ноги, принялась спускаться по слишком крутой лестнице.

На нижней ступеньке подняла глаза и замерла от ужаса, вглядываясь в скрюченное на бетонном полу неподвижное тело мужчины, опутанного по рукам и ногам веревками. Это был Марк.

Как же ей хотелось убежать, спрятаться от навалившейся на нее неизбежности, но ноги отказывались повиноваться.

Катя беспомощно присела на ступеньку. Чего она ждет?

У нее не осталось ни единого шанса на иллюзию и самообман. Пора взглянуть жуткой правде в ее противную морду.

Катя опустилась на колени, подползла к телу и, еле сдерживая рвущиеся наружу слезы, торопливо принялась развязывать веревки, оттягивая на секунды время, когда нужно будет проверить пульс и, убедившись, что Марк мертв, упасть замертво самой.

Вот и веревки уже развязаны, а Катя все никак не может решиться узнать беспощадную правду, для которой не существует ни любви, ни счастливой мечты, а есть лишь одни голые факты, претендующие на окончательную истину в последней инстанции.

Наконец, Катя развернула Марка на спину, и его голова оказалась на ее коленях.

Катя гладила по спутанным волосам, мокрой от крови бороде, целовала распухшие глаза, щеки, разбитые губы и рыдала, надрывно и неутешно, словно по покойнику, заливая лицо Марка горючими слезами. И вдруг почувствовала, как теплеют его щеки и губы.

Катя принялась осторожно вытирать мокрым от слез платочком лицо, стараясь не касаться кровоточащих ран на виске и лбу, легонько похлопывала Марка по щекам и шептала:

– Марк, миленький, очнись! Марк, это я – твоя Катенька… Марк… Да очнись же! – вскрикнула она.

Ей стало так страшно от мысли, что он уже умер, что Катя принялась трясти его за плечи.

– Ну же, Марк! Немедленно открой глаза, ты меня слышишь?

Но он не слышал.

Катя принялась набирать «Скорую».

– Да скорее же, – кричала она в трубку, – он умирает!.. Как это, что случилось?! Его убили, прямо здесь, в моем доме… Полицию? Да-да, она тоже пусть едет. Убийцы пытаются ворваться в дом… Нет-нет, постойте! Сначала нужна «Скорая»! Он же умирает, как вы не понимаете…

– Если ты не перестанешь кричать, – вдруг услышала Катя хриплый голос и встретилась взглядом с Марком, – я точно умру.

– Марк! Любимый мой, дорогой мой! Ты – жив! – И она снова принялась целовать и обнимать его, заливая слезами.

– Ты меня или задушишь, или утопишь, – прошептал Марк. – А мне второй раз умирать как-то не хочется.

– Нет-нет, дорогой мой, любимый! Теперь ты будешь жить долго и счастливо. Я тебе обещаю! А еще я обещаю, что больше ни на шаг тебя от себя не отпущу… Ты только не двигайся, чтобы что-нибудь не повредить, я уже вызвала «Скорую».

– Пить! – произнес Марк и впал в забытье.

– Да-да, любимый, я сейчас! – Катя осторожно опустила голову Марка на бетонный пол и вихрем помчалась наверх.

Сначала сбегала к калитке и, чтобы отбить желание незнакомцев подходить к дому, пальнула в небо, целясь прямо во взошедшее уже солнце, из обоих стволов дуплетом, предусмотрительно оставила калитку для «Скорой» незапертой, да и входную дверь тоже распахнула настежь, затем бросилась на кухню.

Трясущимися от волнения руками, разливая кипяченую воду из чайника на пол и обливаясь сама, наполнила бутылку, чтобы Марку удобно было пить, и, захватив в гостиной небольшую диванную подушку с пледом, вернулась в подвал.

Вторым заходом спустила в подвал ружье.