Глядя на исчезающий в надвигавшейся тьме горизонт, Малика тихо произнесла:
– Хочу рассказать тебе одну историю.
Марьяша вопросительно посмотрела на мать, а та, всё так же глядя в стремительно темнеющую даль, продолжила негромко:
– Когда-то давным-давно жила одна девушка. Она жила вместе со своими родителями, родственниками, братьями и была вполне счастлива, пока… пока её отца не посадили. Посадили ни за что! Просто время было такое, когда люди доносили друг на друга, и многих по этим доносам сажали ни за что. Так вот, когда её отца арестовали и посадили на долгие десять лет, да ещё и без права переписки, девушка очень страдала – она любила своего отца и свою мать, и все они любили друг друга и были счастливы этой своей любовью.
А потом она поступила в институт и стала студенткой. Учёба её так захватила, что боль даже немного отступила и жизнь стала казаться не такой уж и беспросветной. А потом… потом она встретила юношу, которого полюбила всей своей юной душой, и эта любовь окрылила её. Она была чистой-чистой и наполнила девушку счастьем и радужными надеждами, потому что и юноша признался ей в своей любви, и они уже вместе стали мечтать о будущем. Любовь их была очень целомудренной и не омрачалась ничем, вплоть до того дня, когда… когда юноша встал перед выбором…
Малика замолчала, борясь с вновь нахлынувшими воспоминаниями, а её дочь с сильно бьющимся сердцем молча ждала, пока мать продолжит.
– Так случилось, что юноша оказался перед выбором между любовью и карьерой и… выбрал второе… как более для него главное!
– И что? – еле слышно спросила Марьяша, чувствуя, что всё это рассказывается ей неспроста.
– Ну… вначале он стал избегать девушку, явно сторонился её и не утруждал себя никакими объяснениями. А потом в один ненастный дождливый вечер… прямо сказал ей о том, что у них нет будущего, так как он не может связать свою жизнь с дочерью репрессированного врага народа… Это сломает его будущую карьеру…
– Так вот в чём было дело! – воскликнула Марьяша.
– Да, именно в этом. На первый взгляд. А по сути, это была с его стороны обыкновенная трусость, – ответила Малика.
– Это не трусость, мама! Это самая настоящая подлость!
– Называй, как хочешь, – устало произнесла Малика. – Факт, что он попросту отступился и предал меня!
Потрясённая, Марьяша приникла к матери и обвила руками её плечи. Какое-то время обе молчали, потом девушка сказала:
– Мамочка, я всё-всё поняла в твоём рассказе! Скажи мне только, кто был этот юноша? Он живёт здесь, в Махачкале?
«Вот оно, самое тяжелое», – подумала Малика и, собравшись с духом, ответила:
– Да, он живёт в Махачкале. Он достаточно известный человек, профессор и… отец Саида!
Марьяша вздрогнула так, словно её ударили, и отпрянула от матери.
– Нет! Только не это! – воскликнула она дрожащим голосом. – Ты уверена?
– К сожалению, родная, более чем! – тихо произнесла её мать и, помолчав, добавила: – Я тебе ничего больше не стану говорить. Ты уже не маленькая и должна сама научиться разбираться в некоторых вопросах. Я тебе рассказала правду, ну а дальше…
Как Марьяша ни крепилась, ей не удалось сдержать слёз, и они всё лились и лились, пока она, склонив голову на материнское плечо, плакала от разрывавшей её сердце обиды за мать.
Глава 24
Настали летние каникулы. Хадя уехала к родителям в Буйнакск, а Марьяша по обыкновению поднималась в самую рань и отправлялась вместе с соседкой на море. Берег в это время был почти безлюден, и она плавала, потом загорала, потом снова плавала до тех пор, пока пляж не заполнялся людьми, а солнце вовсю уже начинало припекать. Тогда она уходила, чтобы завтра прийти сюда снова.
Дома она наскоро завтракала и, прибрав квартиру, уединялась в прохладе своей комнаты с книжкой в руках. Родители в это время уже давно были на работе, а Мажид, если не гонял с ребятами в мяч, то смотрел телевизор, щедро выдававший в каникулярное время фильмы с приключениями Электроника, Петрова и Васечкина, а также барона Мюнхгаузена. И, конечно, «Ну, погоди»!
Открывая дверь квартиры, Марьяша ещё в подъезде услышала долгие трели телефонного звонка и едва-едва успела подойти и поднять трубку, из которой донёсся чей-то голос: «Привет!»
Она не сразу узнала голос Саида, а узнав, слегка растерялась и ответила неуверенно:
– Привет!
– Как дела?
– Нормально.
– Что делаешь?
– Ничего, только что вернулась домой…
– А где ты была? – В голосе юноши прозвучали подозрительно-ревнивые нотки.
– На море ходила.
– А-а-а… И как там на море?
– Нормально. Много воды.
– Вот как? А людей?
– Людей меньше!
– Ясно… Какие планы на сегодня?
– В смысле?
– Ну, вообще…
– Так, никаких особенно.
– Куда-нибудь собираешься выйти?
– М-м-м… не знаю… нет, наверное! Жара, да и дела есть кое-какие домашние.
– А может, всё-таки выйдешь?
– Извини, не могу, – и добавила коротко: – Пока!
В трубке раздались короткие гудки, и девушка медленно положила её на рычаг.
Глава 25
Придя домой с работы, Юсуп сообщил жене, что есть возможность поехать за границу.