Дай мне руку, тьма

— Значит, он был в баре в темных очках, и никто не обратил на это внимания?

— Ты бывал когда-нибудь в «Меркьюри»? — спросил Оскар. — Туда частит псевдошикарный сброд, в основном белые. Все они носят в помещении темные очки.

— В таком случае, вот наш киллер, — я показал на фото, где Джейсон был в обществе парня с бородкой.

— По крайней мере, один из них, — ответил Оскар.

— Уверены, что их было двое?

— Данное предположение разрабатывается. Джейсона Уоррена, без сомнения, убивали двое.

— Откуда вы это знаете?

— Он царапал их, — сказал Девин. — Под его ногтями кровь двух разных групп.

— И что, все семьи жертв получали фотографии прежде, чем их дети были убиты?

— Да, — сказал Оскар. — Это то, что объединяет их всех. Но есть и различие. Три из четырех жертв были убиты не там, где впоследствии найдены их тела. Кару Райдер сбросили в Дорчестере, Стимовича — в Сквонтуме, а то, что осталось от Памелы Стоукс, было найдено в Линкольне.

Под фотографиями сегодняшних жертв были расположены снимки под общим заголовком «Жертвы-1974». Среди них я увидел немного задиристое мальчишеское лицо Кола Моррисона, и хотя я не вспоминал о нем много лет, до той ночи в баре у Джерри, я вдруг вновь ощутил запах шампуня «Пина Колада», всегда исходящий от его волос, и вспомнил, как мы любили дразнить его за это.

— А был ли проведен сводный анализ жертв на общие факты?

— Да, — сказал Болтон.

— И что же?

— Двое, — сказал Болтон, — мать Кары Райдер и отец Джейсона Уоррена, выросли в Дорчестере.

— А другие?

— Кара Райдер и Пэм Стоукс употребляли одни и те же духи.

— Какие именно?

— Лабораторный анализ показал «Холстон для женщин».

— Да, лабораторный анализ, — сказал я, глядя на фотографии Джека Рауза, Стэна Тимпсона, Фредди Константине, Дайандры Уоррен, Дидры Райдер. И все парами. Один из настоящего, другой — двадцатилетней давности.

— И никакого намека на возможный мотив? — я посмотрел на Оскара, он отвел взгляд, затем взглянул на Девина, а тот, в свою очередь, на Болтона.

— Агент Болтон? — спросил я. — Так у вас что-нибудь есть?

— Мать Джейсона Уоррена, — сказал он в конце концов.

— А что с ней?

— Ее иногда привлекали как эксперта по психологии в уголовных процессах.

— Ну и?

— Она проводила, — сказал он, — психологическое обследование Хардимена во время процесса, что расстроило его защиту как невменяемого. Дайандра Уоррен, мистер Кензи, упрятала Алека Хардимена за решетку.

* * *

Мобильный командный пункт Болтона располагался в черном микроавтобусе с затемненными окнами. Когда мы вышли на Нью Садбэри-стрит, он, скучая, ждал нас.

Внутри него двое агентов, Эрдхем и Филдс, сидели возле черно-белой компьютерной станции, занимавшей весь правый борт. На столе лежал змеиный клубок кабеля, стояли два компьютера, два факса, два лазерных принтера. Над всем этим разместились в ряд шесть мониторов, а напротив них, по левому борту, аналогичный ряд точно таких же светящихся экранов. На самом краю рабочего стола возлежали приемные и записывающие устройства, двухкассетный видеоплейер, аудио- и видеокассеты, дискеты и компакт-диски.

К левому борту были привинчены небольшой столик и три «директорских» кресла. Когда машина влилась в уличное движение, я по инерции плюхнулся в одно из них, облокотившись на миниатюрный холодильник.

— Вы что, так ездите на пикники? — спросил я. Но Болтон проигнорировал меня.

— Агент Эрдхем, вы записали? — Эрдхем подал ему клочок бумаги, и Болтон сунул его во внутренний карман. Потом уселся рядом со мной.

— Вам предстоит встреча с Уорденом Лифом и главным психологом тюрьмы доктором Долквистом. Они расскажут вам о Хардимене, так как я мало что могу сообщить о нем, разве что предупредить, что он крепкий орешек и не стоит воспринимать его легкомысленно, каким бы приятным на вид он ни казался. Он подозревается в трех убийствах уже после суда, но никто из всей массы заключенных в этом охраняемом по максимуму загоне не выступит со свидетельскими показаниями. А там, между прочим, сидят убийцы-рецидивисты, поджигатели, серийные маньяки, и все они боятся Алека Хардимена. Понятно?

Я кивнул.

— Камера, в которой произойдет встреча, полностью видео- и радиофицирована. И мы будем получать полную информацию, находясь в этой контрольной кабине. Будем следить за каждым вашим шагом в данной ситуации. У Хардимена обе ноги и одна рука будут в наручниках. И тем не менее держите ухо востро.

— Хардимен дал согласие на аудио- и видеозапись?

— Насчет видео ему ничего не известно. А вот аудио действительно нарушает его права.

— Так дал на него согласие?

Болтон покачал своей большой головой.

— Нет, не дал.

— Но вы собираетесь использовать его все равно.

— Да. Я не собираюсь представлять записи в суде. Они нужны мне, чтобы обращаться к ним иногда в процессе нашего расследования. Вас это смущает?

— Пожалуй, нет.

Когда мы огибали «Хаймаркет», поворачивая на шоссе-93, и машину снова тряхнуло, я откинулся на спинку и стал смотреть в окно, размышляя о том, как же меня угораздило так вляпаться.

* * *