Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 1 (СИ)

Больше слушать эту занимательную перепалку времени и сил не оставалось. Мне вечером еще нужно быть на приеме, а завтра бой.

Я клекотнул, расправил крылья и вылетел из шатра. Кира с Лаурой выскочили следом.

Взмыв ввысь, я полетел к замку. Женщины стремительно удалялись, обращаясь в маленькие точки.

Я отлеживался на кровати, после обращения меня традиционно сначала вывернуло, а потом вырубило.

Фил кое-как меня растолкал, чтобы одеть к вечернему балу. Он опять притащил мне чулки и панталоны, сказав, что герцог велел одеть меня к приему как полагается и обещал лично проверить.

– Фил, я не надену это даже под пытками, – зевая в кулак, сообщил я.

– Но…

– Лучше послушай про свою сестру.

– Кира?! Ты видел её?!

Я кивнул. Рассказал рыжему все, как на духу, ну, разве что, про то, что видел его сестру голой, не упомянул. Но эта деталь суть дела не меняла.

Фил вдруг как-то взгрустнул, аж, глаза опять заблестели.

– Ты чего приятель? Я ж тебе говорю, с Кирой твоей все в порядке, и она под хорошим присмотром. Что не так?

– Да… – попытался отмахнуться Фил, но я не отводил от него испытующего взгляда, и он раскололся. – Обидно мне просто, даже собственная сестра считает меня слабаком.

– Э, не так ты все понимаешь. Не слабаком, а добряком! Многие эти два качества путают, а зря. Добро – это большая сила, которую люди склонны недооценивать. И более того, она женщина, и как женщина жалостлива! Она жалеет тебя, Фил. А жалеет, значит, любит. А любит, значит, пытается защитить.

Хорошенько втереть все эти свои мудрости в его бестолковую голову я не успел.

В комнату стремглав ворвался отец.

– Эрик! Какого черта ты все еще валяешься в постели?!

– Если бы ты постучался, я бы с нее соскочил, – огрызнулся я.

– Я пришел проконтролировать, чтобы ты оделся, как положено!

– А я не стану одеваться, как положено, – соскочив с кровати, парировал я. – Даже если бы меня пришел контролировать сам Триликий!

Лицо отца стало потихоньку наливаться краской. На миг мне показалась, что он сейчас мне врежет. Но он усилием воли сдержал себя.

– Своим поведением ты выставляешь весь наш род на осмеяния! Ты знаешь, что среди лордов и герцогов ходят слух, что ты вырожденец? Ты оправдываешь эти слухи каждый день. Мне стыдно за тебя.

С этими словами он, развернувшись на пятках, вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Кто такой вырожденец? – спросил я у Фила.

Фил был бледен и явно очень напуган нашей перепалкой.

– Иногда бывает, что род герцога начинает угасать, – неохотно стал объяснять он. – Рождается наследник, который не способен быть герцогом, потому что слаб или болен. Его называют вырожденцем. Тогда лорды и герцоги могут выразить ему недоверие – отказаться признавать равным себе. Таких должно быть не меньше семидесяти процентов. Тогда в храме тринадцатого города происходит суд Триликого. Но в этом случае это формальность, потому что воля знатных домов тут в любом случае решающая.

– И что дальше?

– Вырожденец теряет все права и привилегии, а на место угасшего рода герцога выбирается кто-то из лордов. Так было всего трижды в истории.

– Что ж, все ясно, тащи мротовские вещи. Я не пойду на поводу у этих знатных выродков! Они еще узнают, каковы вырожденцы, когда их пытаются загнать в рамки их сраных условностей, а главное, в женские колготки и панталоны!

Глава 14

На этот сраный прием я естественно пришел, пользуясь языком дипломатии, в расстроенных чувствах. Смотреть на этих напыщенных лицемеров, что притворно улыбались мне в глаза, а на деле только и ждали удобного случая, чтобы воткнуть мне в спину нож, было противно. Я всем своим видом старался выражать презрение на их притворные улыбочки.

Отец смотрел неодобрительно, ну к этому я привык. Увидел я и Роджера рядом с сэром Мерлином. Это меня успокоило, если они здесь, значит, делать людям пакости им пока некогда.

Какая-то дамочка пригласила меня потанцевать. Я вскользь оценил, что девица ничего. Черные волосы, убранные в косы, глаза на контрасте голубые, высокая грудь, фигурка выточена в тонкую статуэтку.

Но мне не понравилось ее самодовольное выражение лица, вздернутый носик выдавал вздорный нрав. Кобылка была с норовом, а я был сейчас не в настроении такую объезжать, да и вообще, меня строптивые сучки – никогда не волновали.

Я вежливо отказал. Она нахмурилась и пошла к стайке подружек, обостренным слухом сокола я сумел различить, как она сообщила им: «Этот вырожденец, кажется, и танцевать-то не умеет», девицы захихикали.

Я усилием воли подавил раздражение. Немного терпения, и она еще будет биться за моё внимание.

Сделал мой вечер Томаш.

– Неужели твой отец настолько в тебе разочаровался, что не может выделить тебе денег на подобающий наряд, – насмешливо протянул он. – А может это намек, что ты подкидыш мротов?

Я повернулся к нему с улыбочкой.

– Какое смелое чувство юмора, – похвалил я, – для мужика, одетого в панталоны и женские колготки! У тебя там случайно кислородного голодания в паху не случилось, а может ты просто кастрат?

Томаш налился краской.

– Заткнись, вырожденец! – выдохнул он. – Скоро все, кто еще сомневался, это поймут.