Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 1 (СИ)

– Кстати, о благодарностях, – я покосился на куст сирени. – Нам бы одну барышню отблагодарить.

– Кого? – полюбопытствовал Фил.

– Стелу Крайкос, – ухмыльнулся я. – Помоги-ка мне ободрать этот кустик сирени.

Фил явно удивился, но решил быть тактичным и вопросов больше не задавал.

Мы нарвали нехилую охапку сирени и утащили её в одеялах в мою комнату.

Замок еще спал.

– Фу, Эрик, что ты здесь такое устроил? – глядя на заблеванную комнату, в ужасе поинтересовался Фил. – Как я буду это убирать.

– Я тебе помогу, извини, после обращений у меня легкое несварение.

– Это ты, извини! Тебе это нелегко далось… Что ты хочешь делать с цветами.

– Отблагодарить одну хорошую даму.

Комната Стеллы находилась прямо под моей. Мы связали простыни, один конец я привязал к колонне, а другой свесил из окна. На спину себе я повязал одеяло с цветами.

– Это очень опасно, Эрик, – предупредил Фил.

– Если что, обращусь в сокола! – успокоил я друга, в чем, признаться, сам был не уверен.

Я стал осторожно спускаться. Я не парень, а мечта, во мне жив дух авантюризма.

В общем, залез я к ней в окно. Стелла еще спала. Волосы ее разметались по подушке, сорочка задралась, обнажая стройные ножки. Через полупрозрачную ткань сорочки выделялись крупные соски. Так бы и прильнул губами к этой груди. Но пока ни до этого.

Я обложил девушку цветами с ног до головы. Представил, как она проснется вся в цветах и обрадуется. На губах у нее расцветет улыбка. Она, конечно, поймет, что это я. И первой её мыслью с утра будет мысль обо мне.

Но времени мечтать, не осталось. Надо было поскорее уматывать. Я полез обратно. С горем пополам влез в свою комнату. Руки и ноги тряслись, башка кружилась, но я был страшно доволен собой.

Бухнулся на кровать, пытаясь немного прийти в себя.

– Эрик, а не слишком ли это жестокая шутка? – робко поинтересовался Фил.

– Почему жестокая? – удивился я. – Все девочки любят цветы.

– Ну, это же могильные цветы, – как будто между прочим пожал плечами Фил. – Их обычно кладут мертвым девушкам в погребальный костер. Вот такими вот охапками, как мы с тобой набрали, украшают мертвые тела, осыпая с ног до головы…

– Почему ты раньше не сказал?! – возмутился я.

– А разве ты не знал? – удивился Фил.

Меня прошиб холодный пот. Благими намерениями…

В унисон моим мыслям из комнаты ниже раздался истошный женский визг. Остается только надеяться, что Стелла не догадается, кто преподнес ей этот подарочек.

– Эрик! Будь ты проклят! – отчетливо услышал я голос Стеллы.

Эх, догадливая. Жаль, а у нас могло получиться.

Глава 13

Мы с Филом прибрали комнату. Я понимал, что Фила все-равно будут пытаться убить. Сейчас это сделать было легче простого, вот когда он будет моим оруженосцем, тогда подонкам будет сложнее до него добраться, но пока ему лучше исчезнуть с глаз долой.

Однако Фил уперся и ни за что не хотел посидеть закрытым в моей комнате.

– Да ты с ума сошел, Эрик?! Я что теперь всю жизнь буду прятаться? В замке полно работы, старику Альфреду нужна моя помощь, а ты предлагаешь мне отсиживаться здесь?! Целый день бездельничая!

– Не всю жизнь, а пару дней, скоро я прищучу Роджера! Я предупрежу Альфреда, что ты заболел.

Но Фил упорно сопротивлялся, и мне пришлось применить другую тактику. Я просто взял и запер этого глупого упрямца. Парень, конечно, был недоволен, но зато жив останется.

Альфред тоже не обрадовался тому, что Фил заболел, но и ему пришлось смириться с этим фактом.

Давно пора было шагать на тренировку. Но я зверски хотел жрать, поэтому путь мой пролегал через кухню.

Там я выпросил у хорошенькой стряпухи кусок пирога с грибами и картошкой и, жуя на ходу, помчал тренироваться.

Отец с утра был не в настроении и кажись с хорошего похмела. Роджер же вообще не явился, на что я и указал отцу, когда тот стал выговаривать мне за опоздание и то, что я постоянно жру.

– У Роджера уважительная причина! – процедил отец.

– Что, ковыряя в носу, сломал палец, – ехидно поинтересовался я.

– На него вчера напала бешенная птица и пробила ему голову! – возмутился отец. – Сэр Артур сказал, что больной еще спит.

Вот все и встало на свои места. Роджер, можно сказать, обличил себя сам. Что ж этот ларчик с говном открывался до банального просто.

– Птичку жалко, – хмыкнул я, цитируя бессмертную классику.

– У тебя завтра будет бой, и я бы, на твоем месте не за Роджера беспокоился, а за себя. Если ты проиграешь, то все утвердятся во мнении, что ты самозванец и не достоин меча избранного! Или даже хуже, что ты вырожденец!

Мы начали тренировку. Но я был, мягко говоря, не в форме: соколиная реакция и зрение у меня пропали. В голове звенело, тело меня не слушалось.

Этому Роджеру значит, полагался долгий глубокий сон, а я здесь должен был за двоих отдуваться. Мои заторможенность и слабость злили отца. Он как только ни пытался пробудить во мне боевой дух, и мотивировал, и подзадоривал. В очередной раз, уложив меня на лопатки на раз-два-три, отец плюнул.