Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2 (СИ)

Сложили два и два, кажется все, кроме тупоголового Томаша, который, как только оправился от шока, бросился к выходу. Я успел поймать его на полпути.

— По волкам соскучился?! — тихо процедил я. — Они как раз ждут таких идиотов как ты, чтобы отведать их мясистый окорок!

До Томаша медленно, но всё же дошло, чего он только что чуть не натворил. Он, сжав зубы, матюгнулся, и больше никто попыток бежать не делал. Уж если Томаш заматерился, то остальных в серьёзности ситуации убеждать необходимости не было. Все приготовились драться, материализовав оружие и выжидающе поглядывая на медведя — ожидая от него понятных действий.

Только Кира, уже привычно, осталась стоять с отсутствующим выражением лица в сторонке. До меня запоздало дошло, что девчонку нужно спрятать, а то для старика людоеда она была больно лакомым кусочком. В прошлый раз, там на поляне, он её чуть ли не в первую очередь определил себе в жертвы.

— Спрячь Киру, — повернувшись к Филу, одними губами прошептал я.

Фил, как всегда, все понял верно и быстро увлек Киру за дверь в боковую комнатку.

Медведь наконец-то понял, что его грозный рев не возымел на нас должного эффекта, и никто с перепугу бежать к волкам не собирается. Наоборот, разыгрывая представление, он дал нам фору подготовиться к драке с ним. Медведь опустился на четыре лапы так, что дощатый пол жалобно застонал, вздрогнув под нами.

Получалось, что в своем доме медведь оказался, как в ловушке, так как замкнутое пространство сковывало его движения и замедляло реакции, делая его неуклюжим и неповоротливым.

Однако, это ненамного облегчало нам задачу, здоровенный медведь всё равно оставался здоровенным медведем да ещё и с разумом человека.

Мы сгруппировались. Томаш первым ловко метнул копье. Однако медведь увернулся и, махнув лапой, как пушинку, смел тяжелый дубовый стол. Стол полетел в нас. Все кинулись в рассыпную. Соколиные крылья распахнулись во мне теплом и силой. Я перекувыркнулся в воздухе через летящий в нас стол, как долбанный ниндзя, и снова оказавшись на ногах.

Стол с грохотом ударился об стену и рассыпался в щепки. Я ухмыльнулся и, преодолевая инстинкт самосохранения, требующий от меня иных действий, ринулся на медведя.

Медведь самоуверенно рыкну, мол, моська лает на слона, и двинул когтистой лапой, желая расправиться со мной одним махом. Но я не растерялся и рубанул летящую в меня лапу мечом. Меч со свистом отсек медведю палец. Лапа прошла по касательной, разорвав мне бочину и откинув в сторону.

Раздались грохот и чудовищный рев, я тоже взвыл от боли. Но не дал себе поблажки и подскочил на ноги.

Как назло, в этот момент с топориком из соседней комнаты выперся Фил. Попался, что называется под горячую лапу медведю. Медведь схватил его и, встряхнув как кошенку, отшвырнул в сторону. Фил ударился об стену, приложившись головой, обмяк и безвольно стек на пол.

Я подавил в себе желание бросив всё, проверить, жив ли друг. Нужно было сначала победить медведя. Распоротая бочина давала о себе знать. Регенерация происходила слишком медленно. В глазах плыло, сознание все время пыталось сделать мне прощальный жест ручкой, но я усилием воли держал его.

Я покрепче зажал меч в руках, готовясь, во что бы то ни стало, дать отпор.

И хорошо, что мне дали пару минут опомниться. Харви с отцом бросили в тварь огненные шары, но лишь потратили силы — этой твари все было нипочём.

Ослабленные от потери энергии, они вяло поработали мечами, пытаясь оказать сопротивление, но медведь легко раскидал их по комнате, словно кегли в боулинге. Томаш всё же сумел подкрасться и слегка уколоть медведя копьем в шею, но через миг тоже оказался лежащим на полу.

Ну и а теперь, медведь мог сосредоточился исключительно на мне.

Я остался один на один с медведем. На какой-то миг я с ужасом осознал, что все мои близкие, возможно, мертвы. Но страх тут же сменился гневом. Горячим, злым, всепоглощающим. Исчезла боль, исчез страх и все сомнения развеялись. Остался только враг.

Крылья во мне загорелись алым огнем и мускулы, словно обожгло пробужденной силищей. В глазах полыхнуло сконцентрированной энергией.

Медведь прыгнул на меня и попытался в полете откусить мне башку. Я же, дико заорав, всей своей ново-обретенной силищей отмахнулся от него мощной энергетической волной. Морда медведя откинулась назад. По пасти прошла судорога. Он отшатнулся и повалился на пол.

Медведь быстро поднялся, и ошалело глянул на меня. Я же, не давая твари опомниться, уже несся на него. Я в два прыжка взобрался медведю на спину, оседлав его. Тот заревел, заметался, пытаясь скинуть меня, поднялся на задние лапы.

Я мертвой хваткой вцепился ему в шерсть и принялся дубасил тварь латной перчаткой, ломая ему хребет и выплескивая вместе с ударами сжигающую меня изнутри силушку. Трещали кости. Медведь ревел, от боли он опять опустился на четыре лапы, сообразив, что ему нужна подмога, кинулся к окну и, махнув лапой, выбил его.