Дахштайн

Лилит показала на подробно нарисованную карту области Зальцкаммергут. На ней маленькими домиками обозначались все отели и гостевые дома вблизи ледника.

— То есть ищут номера у вас? Но ведь гости могут заехать к вашим соседям, например, и остановиться у них.

— Они летят, как мотыльки на свет, — она подмигнула, оставаясь такой же серьезной. — Постояльцы отеля «Дахштайн» в любом случае попадают к нам: будь то полностью забронированные номера у соседей или случайные поломки ровно перед подъездной дорогой.

Я понимающе хмыкнул, но с вопросами не остановился:

— Люди-то все равно исчезают. Хочешь сказать, что к вам ни разу не приходила полиция насчет пропавших без вести?

— Я и не утверждала обратного. Название отеля видел? Так вот, помимо того, что Дахштайн — это имя горы, ледника и региона, так еще с полсотни отелей возле горного массива называются так же. Поди отыщи, в какой из «Дахштайнов» отправились пропавшие.

— А Фер Люций? Он тоже охотится, но в аэропорту?

— Он не охотится. Господин забирает обреченных. Тех клиентов, которых он привозит лично, уже никому не спасти. Самые черные, гнилые души.

Я нахмурился и открыл было рот, чтобы возразить, но закрыл и поджал губы, не издав ни звука. Наклонил голову вперед и, не мигая, уставился на Лилит.

— Не смотри так. Ты был исключением.

Я и не изменил позы, не расслабил тело, но глубоко внутри меня затопило облегчение от ее уточнения. Почему?

— Я думал, что демон может проговорить абракадабру или щелкнуть пальцами, и все сделается как по волшебству. Изменится бронь или сотрется номер.

Рыжая фыркнула и закатила глаза.

— Волшебства не существует, но в мире есть и другие сверхъестественные твари, обладающие разного рода силами.

— Как ведьмы? — перед глазами мелькнуло видение Элишки на софе в доме Фауста, и сердце застучало быстрее.

— О, эпоха ведьм прошла благодаря одному славному инквизитору. Ты его знаешь — Ниотинский.

— Значит, ты тоже его знаешь?

Рыжая стиснула челюсти и раздула ноздри, стервятником уставившись на меня, словно представила на секунду перед собой Грегора Ниотинского и готова была вцепиться тому в лицо.

— Старый враг.

— Ладно, с потоком постояльцев ясно, но что с ними происходит, когда они попадают в «Дахштайн»?

Лилит прикрыла глаза, успокаиваясь, и когда вновь открыла, они вернули привычный цвет янтаря.

— Тут-то и начинается самое интересное. Искушение и охота.

Я приготовился слушать, но нас прервали. Мистер Функ спустился к завтраку и подошел к стойке, очевидно, чтобы поздороваться.

— Мистер Фауст. О! Вы в форме отеля? Хотите остаться? — старик оживился, рассматривая меня.

Я почесал за ухом и с трудом сдержал порыв подтянуть вверх воротник пиджака, чтобы закрыть нос и рот. От старика весьма неприятно пахло. Я ощутил омерзительную горечь во рту, словно попробовал его на вкус.

— Получил выгодное предложение и не смог отказаться, — я растянул губы, изображая улыбку.

Функ одобрительно покивал и, пожав мне руку, посеменил на завтрак. Я тут же вытер ладонь влажной салфеткой.

— Ты говорила про охоту, — напомнил я Лилит, которая смотрела статистику посещений сайта отеля.

— Да. Постоялец, получив ключ и расписавшись в книге регистрации, оказывается привязан к отелю. Тут в игру вступаем мы, — она поправила и так идеально лежащие локоны, смотрясь в зеркало напротив стойки, затем провела пальцем по уголку губ. — Ты и я. Каждый клиент отеля — претендент на путевку в Ад.

— Грешники?

— Скорее, люди с гнильцой. Ты тоже сможешь видеть их. Мистера Функа, очевидно, ты уже почувствовал. Это схоже с овощами. К примеру, салатный перец. Он вроде идеально спелый лежит на прилавке, но с обратной стороны видно маленькое пятно светло-коричневой гнили, что постепенно захватит весь плод. Это неизбежно. Так же и с людской сущностью.

— Ты видишь их гниль и сразу убиваешь?

— Нет. Все не так просто. Постояльцы ночь или две проводят в искушении. Они видят во сне меня или кого-то иного, слышат и чувствуют сверхъестественные вещи. Они испытывают чувственное влечение, сладострастие, развращение сердца, влекущее ко злу и греху. Похоть порождает желание обладать, а желание обладать порождает желание убивать.

Рассказывая, Лилит внимательно следила за выражением моего лица, очевидно, желая убедиться, что я слушаю.

— Предвосхищая твой следующий вопрос, скажу, что в «Дахштайн» попадают пары, где оба партнера с гнилью, или же одиночки без семьи. Постояльцы предстают перед выбором: поддаться искушению или же удержаться на краю. Даже зло играет по правилам, пусть оно само их и установило. Правила важны, без них нас всех поглотит хаос.

— Как часто люди, как ты их называешь, «с гнильцой» противостоят искушению? — с интересом спросил я.

Она хищно оскалилась и перекинула волосы на спину.

— А ты оптимист. В этом веке ни один не устоял. Суткидвое, и они поддаются. Во сне или наяву, так или иначе, темные страсти овладевают ими.

— Я тоже буду искушать?

— Пока ты будешь лишь карать искушенных, а вот дальше тебя ждет более важная роль.

— Какая же?

— Скоро узнаешь.