Далекие острова. Трилогия (СИ)

   Я размотал тряпку, достал карабин и коробочку с патронами. В свое время, это оружие доктор Сол выкопал из ямы, в которую люди Толя побросали мертвых моринеров, а лейтенант Гат почистил и спрятал. Два года оно мирно лежало под половицами, и никто кроме нас троих ничего об этом не знал. Гат погиб во время побега, а Сол сейчас оперировал на корабле и ни о чем не думал.

   Я ссыпал заряды в карман галифе, думая о том, что все они мне вряд ли понадобятся, а один патрон зажал в зубах, чтобы не копаться, когда придется перезаряжать оружие.

   В свое время Гат потратил много времени, чтобы привести карабин в порядок, но проверить его мы так и успели, поэтому у меня не было никакой уверенности в том, что оружие выстрелит.

   Я подошел к двери и прислушался. Голоса на улице стали громче. Я услышал, как люди яростно заспорили и, в этот момент, Жен распахнул дверь. За его спиной мелькнули десантники, и стоящий ко мне спиной Мас. Наверно офицеры пытались убедить рядовых в том, что мне нельзя доверять.

   Не знаю, какие доводы они приводили, и что отвечали взволнованным морякам, но теперь это было уже не важно, потому что, когда открывающаяся дверь стукнула о плинтус, я спустил курок.

   Пуля попала Жену в грудь и отбросила его назад во двор. Я на ходу дернул затвор, схватил зажатый в зубах патрон и вставил в патронник. Все повернулись ко мне, а Мас судорожным движением схватился за кобуру. Лейтенант успел достать револьвер, но в тот момент, когда он уже поднимал руку, я вышел на свет и, почти не целясь, выстрелил. С такого расстояния промахнуться было нельзя, но ослепленный солнцем, я попал не в грудь, как хотел, а в левое плечо. Лейтенанта отбросило на землю. Оглушенный выстрелом и болью, он попробовал подняться. При падении револьвер он не выпустил, и мог попытаться пустить его в ход. Перезарядить я не успевал, поэтому перехватил карабин, как дубину и ударил Маса по голове.

   Не знаю, как все это выглядело со стороны, но думаю, что заляпанный кровью, с распухшими разбитыми губами, стоящий посреди двора с разряженным карабином в руках, я был по-настоящему страшен. Моринеры в ужасе попятились.

   Я хотел сказать, что все в порядке, но в этот момент с холма раздались выстрелы. Несколько десантников упали, остальные бросились врассыпную. Хот все-таки решил повоевать. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы его люди не открыли огонь, но после первых выстрелов двор опустел.

   - Не стрелять! - закричал я, как можно громче.

   Стрельба прекратилась. Я повернулся и увидел, что с холма бегут люди. В ворота ударили чем-то тяжелым и створки распахнулись.

   - Не стрелять! - еще раз крикнул я и бросил карабин в песок.

   Перепуганные десантники попрятались в хозяйственных постройках и мне пришлось потратить некоторое время, чтобы успокоить людей и выманить их во двор. Моринеры неохотно выходили, подняв над головой разряженные карабины. Они с удивлением смотрели на моих спутников, вооруженных невиданным оружием. Хот, со своими людьми, разгоряченные первым боем, зорко следили за тем, чтобы никто не пытался оказать сопротивления. Моряков разоружили, заперли в казарме и приставили охрану.

   Я приказал найти лейтенанта Тара и привести ко мне в штаб.

   Форт был захвачен, предатели наказаны, но мы все еще находились за много миль от дома, среди враждебных диких племен.

   - Господин лейтенант, - сказал я Хоту, - пожалуйста отправьте бомбардиров и пять стрелков на холм во флеши, остальных людей расставьте на стенах. На нас могут напасть в любую минуту.

   - Слушаюсь, - маленький лейтенант отдал честь.

   - Спасибо, что помогли мне, - сказал я, - боюсь, что без Вас меня бы уже не было в живых.

   Хот покраснел и взглянул на меня с благодарностью.

   Наводить порядок в кают-компании не хотелось. Я стволом карабина смахнул на пол грязную посуду, и ногами затолкал ее в угол. Алюминиевые тарелки и кружки жалобно звякнули.

   На столике в прихожей я нашел спиртовку. Пока десантники искали Тара, я сварил кофе, сполоснул две более-менее чистые чашки, достал из ранца и поставил на стол сахар, галеты и банку консервированного тунца. Сигару, которую Жен выбил у меня изо рта, я с сожалением выбросил, в конце концов у меня остались еще две.

   Тела Жена и трех погибших моряков уже убрали, а раненного Маса перевязали и положили в лазарете. В последний момент я сдержал удар, разбил ему голову, но не убил. Сейчас лейтенант был без сознания.

   Я не видел Тара почти два года. Он похудел, носогубные складки стали заметнее, в волосах появилась первая седина. Он поздоровался, честь отдавать не стал, потому что фуражки на нем не было и остался стоять при входе.

   - Очень рад Вас видеть живым и здоровым, - сказал я, пожимая лейтенанту руку, - наверно хотите есть? Я сварил кофе.

   Тар сдержанно улыбнулся, кивнул и сел за стол, спиной к окну.

   Лейтенант настороженно смотрел на меня и не торопился начинать разговор. Интересно, что он подумал, когда увидел в дверях незнакомых десантников? Последние два года лейтенанту пришлось изображать предателя и сподвижника адмирала Толя, один океан знает, через что ему пришлось пройти.