Далекие острова. Трилогия (СИ)

   Тар протянул мне карабин, который я оставил в лесу, когда уходил уговаривать заговорщиков сдаться. Я с благодарностью кивнул и сказал, - командуйте, господин лейтенант.

   Тар козырнул и встал в первую линию.

   - Приготовиться! По противнику, обе линии, огонь!

   Группа капитана Лоса немного опоздала. Два залпа последовали один за другим. Лошади и всадники повалились на землю. Скорость была очень большая, поэтому вторая линия атакующих смяла первую, прошлась по телам и устремилась дальше.

   - Вторая заряжай, первая огонь!

   Я намотал ремень на левую руку для устойчивости, вскинул карабин, прицелился, задержал дыхание и спустил курок.

   Бомбардиры расположились впереди отряда и сейчас выпустили сразу три бомбы. Я увидел дымные следы и сразу среди всадников вспучилась земля и полыхнуло пламя, разбрасывая в стороны убитых и раненых. Десантники уже стреляли так часто, как могли. В определенный момент приказы командира становятся не нужны. Дикари падали вместе с лошадьми, вылетали из седел, сраженные пулями, свешивались в стременах, но не останавливались. Сплошная волна атакующих накатывала на нас и было очевидно, что нам ее не остановить.

   Первыми дрогнули люди Хота. Выпустив по пять зарядов, они стали спешно перезаряжать оружие, но не обстрелянные десантники от страха роняли патроны на землю, сложный механизм не давался, у кого-то перекосило барабан. Несколько человек бросили оружие и в ужасе бросились к реке.

   Нет ничего страшнее паники. Их товарищи тоже стали отступать, упираясь спинами во вторую линию и мешая стрелять.

   Всадники были уже совсем близко, и офицеры уже ничего не могли сделать.

   На вардовских винтовках есть трехгранные штыки, тогда как на наших карабинах они не предусмотрены. Для рукопашной схватки десантник использует короткую саблю и корд (двуствольный гладкоствольный пистолет). Я видел, что Тар отбросил винтовку и достал револьвер.

   - Гранаты!

   С такого расстояния осколки могли задеть своих, но выбора у нас не было.

   Несколько человек метнули ручные бомбы, потом еще. Дальше все смешалось: взрывы, выстрелы, крики и шум бурного потока.

   Я сидел на земле и смотрел на мертвого вардовского гвардейца. Зрелище было не из приятных, но повернуть голову я не мог, потому что ее бинтовал доктор Сол. Мне удалось защититься от вражеского клинка, подставив под удар приклад карабина, но дикарь все-таки задел меня. Мы отбили атаку, точнее просто перебили почти всех аборигенов. Несколько оставшихся в живых всадников скрылись в ближайшем лесу. В этот раз огнестрельное оружие пересилило.

   В живых нас осталось не много.

   - Ну вот и все, - сказал доктор, - на корабле я Вас заштопаю.

   Больше никого не надо было ни в чем убеждать. Совместный бой объединил оба отряда и оставшиеся в живых люди капитана Лоса, без разговоров, присоединились к нам. Я решил оружие им оставить. До корабля еще надо было добраться, мало ли что может случиться по дороге. Сам капитан не пережил атаку. Не знаю, о чем он грезил в своих мечтах, но надеюсь его душа уже встретила душу покойного брата и обрела покой

   Нужно было уходить. Никто не сомневался, что дикари вернутся, поэтому мы наспех перевязали раненых, разобрали вещи и переправились через реку. Уходя, саперы срезали веревки, чтобы никто не смог последовать за нами.

   От реки до форта было не больше пяти километров и этот отрезок пути мы преодолели очень быстро, раненых несли на носилках, все время меняясь, чтобы двигаться с одной скоростью. То ли преследователи не смогли перейти реку, то ли догонять нас было некому, но больше дикарей мы не видели. От форта остались жалкие развалины, но мы не стали задерживаться, чтобы их осмотреть.

   Хал перестраховался и увел корабль от берега, так что нам еще пришлось ждать около получаса пока не пришли лодки. Потом Сол говорил, что это были самые ужасные полчаса в его жизни.

   Когда за нами прибыла абордажная команда, лейтенант Ван чуть не потерял дар речи.

   - Господа, - говорил он, - Вы что господа? Это же варды, с оружием. Как же так. Я не пущу их на мой корабль.

   - Грузитесь в лодки, - скомандовал я, не слушая помощника капитана.

   Он заступил мне дорогу.

   - Я не позволю! Вы забываетесь!

   У меня сильно болела голова, мутило, поэтому совершенно не было сил препираться с глупым мальчишкой, но меня выручил Тар. Он вплотную подошел к Вану и уперся в него тяжелым взглядом.

   - В чем дело, господин лейтенант? Между нашими государствами подписан мирный договор. Теперь мы союзники и должны помогать друг другу. У Вас есть возражения?

   Ван вскинулся.

   - Я не...

   Но Тар не собирался терять инициативу.

   - Я, как офицер контрразведки, попрошу Вас подробно, в письменной форме, изложить свои возражения. Если Вы, что-то имеете против мирного договора, если Вы не согласны и хотите в одиночку продолжать войну, адмиралтейство и контрразведка должна об этом знать.

   Ван не нашелся, что ответить.

   - В самом деле, лейтенант, - примирительно сказал Сол, - у нас раненные. Не время сейчас шпагами меряться. На корабле разберемся.