Далекие острова. Трилогия (СИ)

   Бад с завистью присвистнул.

  -- Не плохо. А я собираюсь попробовать стряпню нашего повара. Есть хочу еще с утра, - он улыбнулся.

   За окном часовой мерил шагами выложенный булыжником двор, он делал 5 шагов в одну сторону, замирал, разворачивался на 180 градусов, и делал 5 шагов в другую.

  -- Коньяка хочешь? Турд подарил.

   Бад отрицательно покачал головой.

  -- Как он?

  -- Нормально. Вывернулся. Добился перевода на "базу подскока". Хочет пересидеть трудные времена.

  -- Скользкий угорь, - Бад усмехнулся, - очень хочу выпить, но давай после обеда, получается, что теперь у нас с тобой полно дел.

   Мы помолчали. Я убрал папку в верхний ящик стола, туда же сунул планшетку.

   - После обеда я сообщу господам офицерам приятную новость. Во-первых, они больше не гвардия, а во-вторых служба в столице для них закончилась.

   Я встал, прошелся по кабинету и остановился у открытого окна. Ворота оружейной мастерской были распахнуты настежь. Мне был виден верстак с наваленным хламом, железная бочка, походный горн.

   - И в-третьих, это их последний обед на твердой земле. Нас ждут два месяца плавания, осенние шторма и чертовская скука на протяжении всего пути.

   Я подумал, что повторяю интонацию капитана из разведки, и меня передернуло.

   Бад выбил трубку в пепельницу, надел фуражку и встал.

   - Ничего, доплывем. Я тебе еще нужен?

   - Нет. Иди. Увидимся на обеде.

   Бад вышел, оставив дверь открытой. В кают-компании возился денщик, накрывая на стол. Звякали чашки и тарелки, звенели столовые приборы.

   Меня беспокоила семья. День на сборы -- это очень мало. За последний год мы обросли вещами, как днище корабля моллюсками. Я представил удивленное лицо жены, разговор с хозяином квартиры, со служанкой. Правильно говорят, что переезд хуже пожара.

   Что выберет Эн? Где она захочет остановиться, у моего отца или у своей матери? Наверно у матери. Сыну придется сменить гимназию. Им нужно будет нанять новую прислугу. Столько проблем и я не смогу ничем помочь. Я буду далеко и даже не знаю, смогу ли опять их увидеть. В груди стало тесно. Проклятая духота. Я закрыл дверь в кабинет, чтобы не слышать, как денщик бормочет под нос и в слух считает количество тарелок, которые надо поставить на стол.

   Без десяти два офицеры стали собираться на обед. Я смотрел, как по одному или по двое они проходят через двор, слышал их голоса в кают-компании. Из-за двери потянуло папиросным дымом. Я застегнулся и поправил портупею.

   Офицеры расположились по давно заведенному порядку: слева младшие командиры, ближе всего ко мне моринер-лейтенант Тар командир третьего взвода, за ним лейтенанты Жен и Мас, командиры второго и первого взводов, справа от меня сидел Бад, за ним суперинтендант Кос и лейтенант артиллерист Гат, четвертое место справа пустовало, потому что доктор сидел на диване и курил трубку.

  -- Добрый день господа!

  -- Добрый день!

   Все встали.

   - Прошу садиться.

   Доктор пересел за стол.

   Я занял свое место и дал знак денщику подавать обед. Бад ел много и с аппетитом, доктор отказался от супа и вяло ковырял вилкой второе. Я ничего не ел, но выпил не много вина. Говорили мало, в основном о новых назначениях и громких отставках, обсудили последние столичные новости. Некоторые офицеры бросали на меня любопытные взгляды, но я решил ничего не рассказывать за едой.

   Когда денщик подал кофе, я подумал, что больше тянуть не имеет смысла.

  -- Господа! Прошу минуту внимания.

   Разговоры за столом сразу смолкли. Стало удивительно тихо и было слышно, как жужжит муха, попавшая между двух стекол. "Интересно", - подумал я, - скорее всего они уже знают о том, что меня вызывали к начальству. Наверно обсудили некоторые варианты." Я был уверен, что в морине есть агент контрразведки и возможно не один. Собственно, официальным осведомителем был Бад. Завербовали его сразу после войны. Он даже получал за это ежемесячную премию. Сначала он отказался от предложения конторы, но потом мы решили, что так будет лучше. Раз в месяц мы вместе составляли отчет. Писали всякую безобидную ерунду, что офицеры пьют в казарме, что ругают штабных и играют в карты, это были обычные офицерские шалости и адмиралтейство закрывало на них глаза. Перехватив мой взгляд, Бад заерзал. Доктор опять потянулся к трубке.

  -- Сегодня утром я разговаривал с адмиралом Мецем. Итак, нам поручено важное задание. Завтра на рассвете мы покидаем столицу. Поэтому я прошу, сразу после обеда провести смотр личного состава, вооружения и походного снаряжения. Все что не исправно должно быть приведено в порядок, имущество должно быть упаковано и готово к походу.

   С этого момента морина переводится на военное положение. Дежурному офицеру удвоить посты и пресечь любую возможность рядовому составу покинуть территорию казармы.

   В кают-компании повисла мертвая тишина, артиллерист кашлянул, интендант снял очки и начал протирать их не свежим, клетчатым платком, молодые лейтенанты переглянулись.