Далекие острова. В чужих краях (СИ)

Утром лесорубы долго готовили завтрак, шумно ели. Мой отряд, следуя приказу, быстро уничтожил сухой паек и вышел на охрану лагеря. Сегодня я отправил Зута на левый фланг, а сам расположился на небольшой возвышенности, среди камней. На душе было неспокойно. Отсюда, с пригорка, было хорошо видно лагерь, собирающихся лесорубов и подступающий к шалашам лес.

Как только я опустился на траву, одежда сразу промокла от росы. Для похода я выбрал крепкие штаны из грубой ткани, такую же рубашку и куртку. Замаскироваться под лесорубов было не сложно, они выглядели, как настоящие оборванцы. Вещи выбрали самые дешевые и сильно заношенные, ночью они грели плохо. Оружие на складе я брать не стал, мне вполне хватало двух револьверов, которые выдал Ваг, но, на всякий случай, я захватил с собой ручную бомбу. Вообще гранаты я не жаловал, но в лесу она могла пригодиться. Лесорубы принялись за работу, опять застучали топоры. Около полудня из лагеря прибыли четыре подводы.

Солнце нестерпимо пекло, и я часто прикладывался к фляге. Никакого движения в лесу не наблюдалось. Со своей позиции я не видел Зута и остальных, зато мог следить за стоянкой и работающими лесорубами. Люди торопились закончить работу, никому не хотелось задерживаться в зарослях. Я достал вардовский револьвер и положил на камень, прямо перед собой. Время тянулось бесконечно, раненая нога затекла и ужасно ныла. Чтобы немного отвлечься, я стал думать о детях, о том, что надо будет их навестить, когда вернусь в метрополию. Возможно я даже заеду повидаться с Эн. Чтобы не встречаться с ее мужем, надо будет передать записку через посыльного и пригласить ее в какой-нибудь в ресторан.

Лесорубы прекратили работу, некоторые присели на поваленные деревья, двоих отправили за лошадьми. Пора было грузить заготовленный лес и возвращаться домой. Похоже мой план не сработал. Интересно сколько раз нам придется, вот так же, выходить с рабочими на несколько дней и бессмысленно сидеть в засаде?

Что-то свистнуло в воздухе и один лесоруб, отправленный за лошадьми, упал на землю. Он даже не вскрикнул. Если бы я не смотрел ему вслед, то мог бы вообще не заметить нападения. Второй успел оглянуться и тоже повалился в траву. От неожиданности я даже не сразу понял, что происходит, зато старшина лесорубов оказался проворнее меня. Он тоже следил за ездовыми и заорал, как резанный. В следующее мгновение рабочих, как ветром сдуло. Они побросали оружие и инструмент, и бросились прочь из леса. Я откатился в сторону, уходя с линии огня и замер, стараясь разглядеть в кустах нападавших. Людей я так и не увидел, но по дрогнувшим веткам сумел определить, где прячется засада. Дикари затаились в густом подлеске. Убегавших лесорубов никто не преследовал. Невозможно было понять сколько в кустах прячется стрелков, но мне это было и не нужно. Я выдернул чеку и метнул гранату. Ручные бомбы я бросал не очень хорошо, но расстояние было небольшое. Осколки посекли молодые ветки и деревья, от взрыва разлетелись в разные стороны щепки и сухие листья. Кто-то в лесу страшно закричал и сразу все изменилось. Все годы, пока дикари нападали на отряды рабочих, никто и никогда не пытался бороться с ними при помощи ручных гранат. Они привыкли к сухим щелчкам револьверов, к хлестким выстрелам винтовок, знали дальность полета пули и отлично умели маскироваться, но против ослепительной вспышки, сопровождающейся оглушительным грохотом и летящими в разные стороны осколками, оказались совершенно беззащитны. Взрыв разметал засаду под холмом, а остальные дикари в ужасе бросились врассыпную. Передо мной замелькали неясные тени и я, почти не целясь, выстрелил несколько раз. Затаившиеся десантники поддержали меня огнем, захлопали двустволки.

Возле лагеря мы нашли три тела и одного мертвеца отыскали десантники, когда пошли в лес по кровавым следам. Углубляться далеко в заросли я им не позволил. Лесорубы успели убежать довольно далеко и вернулись с большой неохотой. Я приказал собрать все тела и оружие, погрузить на телеги и отправить в лагерь. Лесорубы пробовали возражать, потому что тогда часть заготовленного леса пришлось бы оставить, но я послал их к морскому дьяволу. Сегодня Муки не получит ни трофеев, ни тел своих людей.

Рок орал на меня так, что казалось стекла в окнах должны были лопнуть.

- Зачем я снаряжал Вашу группу!? Зачем переодевал в штатское, - возмущался он, - если Вы просто взяли и бросили гранату! Откуда у лесорубов может быть бомба!? Скажите мне, великий стратег, откуда!

Я молча разглядывал носки своих сапог. Собственно, никакой вины я за собой не чувствовал, но оправдываться не торопился, пусть выговориться.

- Теперь от Вашей операции за версту разит адмиралтейством! Это же очевидно, что в группе были военные!

Наконец он выдохся, прошел к столу и тяжело опустился в кресло.

- Убирайтесь вон, Бур, - устало сказал он и прикрыл глаза рукой, - видеть Вас больше не хочу. Считайте себя под домашним арестом, из гостиницы ни ногой, если Муки заключит с вардами договор, клянусь, что отправлю Вас под трибунал.