Далекие острова. В чужих краях (СИ)

- Мы действительно собираемся "потыкать дикарей острогой", - миролюбиво сказал я, ссора с офицером не входила в мои планы, - но я не думаю, что это приведет к серьезным последствиям.

- Вы здесь недавно, - надменно заявил Цоп, - Вы не представляете, что может получиться из Вашей затеи. Прежде, чем делать глупости, посоветовались бы со знающими людьми.

Кровь бросилась мне в лицо. До определенного момента я старался не обострять ситуацию, в лице супер-лейтенанта мне лучше иметь союзника, а не врага, но говорить с со мной в таком тоне явно не следовало.

- Очень возможно, что мои действия заставят дикарей напасть на Ваши позиции, - жестко сказал я, - так займитесь делом, усильте патрули, приготовьтесь к отражению атаки, пушку расчехлите, а то у Вас в стволе мокрицы заведутся.

Цоп вспыхнул, казалось его сейчас хватит удар.

- Вы можете писать докладную на любое имя, но имейте в виду, что, если Вы попытаетесь мне помешать, я до невозможности испорчу Вам жизнь. У меня особые полномочия, так что десять раз подумайте, прежде чем в следующий раз говорить со мной в таком тоне.

Казалось супер-лейтенант-моринер был готов сожрать меня вместе с портупеей.

- Меня прислали для того, чтобы навсегда избавить Вас от дикарей, которые нападают на обозы и разъезды. Я единственный человек на Диком острове, который может Вам помочь. Подумайте об этом. На Вашем месте я бы не торопился выяснять отношения, а постарался оказать моей группе любую помощь, - уже другим тоном сказал я.

Не знаю, что больше всего подействовало на Цопа. Может быть он наконец понял, что я действую в его интересах или просто испугался, услышав про особые полномочия. В любом случае супер-лейтенант-моринер был далеко не дурак и уже успел пожалеть о том, что дал волю своему раздражению.

- Виноват, - сказал он, - я был неправ.

Это слова дались ему с большим трудом.

- Извинения приняты, - сказал я, - мы пробудем у Вас еще сутки. Со мной три человека, офицер и двое рядовых. Пожалуйста, обеспечьте нас всем необходимым.

- Я могу разместить рядовых в казарме, а Вас приглашаю переночевать в штабе, мы поставим походные кровати.

Я не собирался покидать траншею и этот блиндаж меня вполне устраивал.

- Мы останемся здесь, но несколько одеял и горячая еда нам совсем не помешают.

Хрупкий мир был восстановлен и вскоре нам принесли одеяла и керосиновую лампу.

Не знаю, что вынес Цоп из нашего разговора, но вечером он пригласил нас с Зутом на ужин.

- Как Вы думаете, господин супер-лейтенант, - спросил Зут, когда мы возвращались в свой блиндаж, - Муки в состоянии понять то, что мы пытаемся ему сказать?

Я догадывался, что у моего помощника накопилось много вопросов и он специально дождался удобного случая, чтобы их задать. Я чувствовал, что Зуту не нравился мой план. В отличие от большинства офицеров, он был сторонником войсковой операции.

- Думаю, да.

- Вы считаете, что он захочет вернуться к переговорам? - спросил лейтенант.

Мой план был не идеален. Он основывался на том, что Муки дорожит своими людьми и помнит меня. Последний раз я видел егерь-лейтенанта 13 лет назад. Тогда ему только исполнилось 20. Невозможно представить, в кого он превратился. Тот Муки, который когда-то служил под моим началом, был умен и проницателен. Но, возможно, сейчас, оказавшись на туземном троне и уверовав в свою исключительность, он вообще не заметит всех моих хитростей и уловок.

- Он далеко не дурак, - убежденно сказал я, - к тому же я отправил к Муки посланника, того раненого туземца. Даже, если вождь не понял моих намеков, этот человек скажет ему, чего я хочу.

В темноте трудно было что-либо разглядеть, но мне показалось, что лейтенант с сомнением покачал головой.

- На месте капитана Рока, я бы просто уничтожил все эти племена, - наконец сказал он.

Его ледяной тон неприятно удивил меня.

- Вы слишком кровожадны, - сухо заметил я, - мне совсем не нравится убивать туземцев. Я был бы рад избежать всего этого.

На следующее утро нам, прямо в блиндаж, принесли завтрак. Я уселся на краю траншеи, свесив ноги вниз, и с удовольствием ел суп из походного котелка. Стрелки уже заняли позиции. После вчерашнего разговора, Зут больше не задавал мне вопросов, но иногда я ловил на себе его взгляды. Своими словами он пробудил во мне сомнения. Интересно, сколько аборигенов должно погибнуть, прежде чем Муки решит встретиться со мной? Я не мог знать, как он относится к дикарям, дорожит ли он своими людьми или считает их пушечным мясом. Почему-то мне казалось, что за все эти годы Муки не потерял своих лучших человеческих качеств. Значит ждать осталось не долго и бывший егерь-лейтенант скоро назначит встречу. Конечно, мой план был жесток, но Муки первый начал необъявленную войну и вынудил меня использовать запрещенные приемы.

Около 11-ти часов утра появились два всадника. Они вынырнули из неприметной балки, и с дикими завываниями помчались параллельно нашим позициям. В этот раз они держались дальше от укреплений. Мои люди принялись стрелять и с трудом попали в одну из лошадей, наездники не пострадали.