Дальневосточная опора прочная…

Теперь уже я стоял с удивлённым лицом и смотрел, как к нам приближаются три мотоцикла с КОЛЯСКАМИ. Да, честно, не ожидал. Правда, лишь в одной сидел нахохлившийся боец с пулемётом, не с новейшим «дегтярём», а «максимом-токаревым». Второй пулемет сиротливо торчал в другой коляске, словно жалуясь на отсутствие хозяина.

Заглушив мотор, водитель голосом Васи Самойлова произнёс:

– Встречать нас будешь, Лёш? Или так и будем стоять как не родные?

– Василь, ты откуда? – ещё находясь в ступоре, спросил я первое, что пришло в голову.

– Да вот, приглядеть за тобой отправили. – На его лице блуждала ехидная улыбка. – А то говорят, пошлёшь тебя снежок почистить, так ты половину китайской армии разобьёшь.

Стряхнув с себя наваждение, я приказал Серову разместить пополнение, а сам, подхватив Ваську, отошёл в сторону.

– Откуда дровишки? – не стал ходить я вокруг да около и кивнул на пару токаревских пулемётов, установленных на колясках.

– Выдали, и не смотри так, сам понимаю, что так не бывает, – отозвался сослуживец. – Каюсь, второй из жадности захапал, ну а вдруг пригодится? Да и у тебя, как вижу, не простая машина.

– Будем считать, квиты. Давай теперь продиктуй, что у тебя есть. – Зажмуриваться от радости не стал, но улыбка, вне сомнения, у меня была до ушей.

– Узнаю достойного ученика Архипыча, документ должен быть.

На его иронию я не обратил внимания. Обернись ситуация по-другому, и уже с меня он потребовал бы список по людям и вооружению.

– Ой, кто бы говорил. А то вас Сергеев не драл за это?

Самойлов от моей подначки лишь развёл руками, признавая правоту сказанного мной.

Гордость, что в восемнадцать я уже командую такой частью, без сомнения застилала бы глаза. Даже мне, но мне – восемнадцатилетнему, а так добавилась лишь нервотрепка от новых забот. Василий, судя по всему, записку составил ещё в расположении, судя по его довольной ухмылке. Итак, что мы имеем с гуся, то бишь по личному составу: три младших командира (понятно, водители) и боец-пулемётчик, отсутствующих и заболевших нет, сплюнем и постучим по дереву. Карабинов – две штуки, пулемётов ручных Максима-Токарева – две штуки, автоматов Фёдорова – одна штука, пистолетов и револьверов – пять штук. Гранат – двадцать штук, три мотоцикла «Союз» с коляской (в девичестве немецкие ДВК 125) и броневик (пока без названия). Правда, эйфория от столь высокого взлёта улетучилась в момент встречи с Ермоловым, после которой начался ад. Оказалось, обязанностей у меня – на десяток штатных единиц. Это и ГСМ, и артельщик (а ты думал, бойцы есть должны или нет?), и… ещё куча дел, о которых я даже не подозревал. Ермолов гонял меня как Сидорову козу. Зато я почувствовал всё на своей шкуре и запомнил сразу, как и что необходимо сделать. Но когда шестнадцатого мы получили приказ о выдвижении на исходные позиции, я не напоминал слепого котёнка, тыкающегося во всё подряд.

Шедший прошлый день дождь закончился, но ветер бодрил, заставляя шевелиться. Вечер, если так можно было назвать ту темень, наполнялся голосами экипажей броневиков и весёлыми матерками пехотинцев. Вскоре в этот шум вплелись звуки стартёров, и наконец то тут, то там начали взбрыкивать движки.

– …Готово. – Уваров, высунувшись в приоткрытую дверцу, улыбался, словно Чеширский кот.

Я знаю, что у него всегда такое лицо перед запуском движка. Нервное, наверное. Ничего, сейчас успокоится и придёт в норму.

– За температурой смотри.

– Есть, товарищ командир.

– Так, все на месте? Снабженцы, чего спите, давай раскочегаривай свою керосинку!

Вот ещё один подарок. Буквально вчера дали старенькую, но всё ещё бодрую амошку первых выпусков. Между прочим уже загруженную топливом, боеприпасами и продовольствием. Лично Медведев отбирал, а у него не забалуешь! На всё про всё ушло больше часа. За это время к нам подъехал грузовик, откуда выпрыгнул Сомов и двое гражданских. В первый момент я растерялся, но потом вспомнил об обещанных проводниках.

– Ну, отдельный, вот тебе люди, – радостно скалясь, военком кивнул на своих спутников. – Теперь не заблудишься.

– Это хорошо, – только и произнёс я эту банальность, поскольку местности не знал.

Хотя на карте и был проложен маршрут, но в точном его соблюдении у меня возникали большие сомнения. Запросто заблудиться можно.

Сомов вскочил на подножку, и грузовик, рыкнув, не спеша тронулся, обдав нас сгоревшим бензином. Проводники, судя по всему, пребывали в лёгком обалдении от всего с ними происходящего. Лет под сорок, крепкие, я даже сказал бы, основательные мужики. Единственное их различие было в национальности. Один был русский, а второй – типичный местный уроженец. Тувинец, кажется. Хотя нет, бурят.

– Как вас зовут? – спросил я у них.

– Пётр, – представился русский, поправив ремень «арисаки».

– Зови Сашкой, – на чистом русском сказал бурят. – Так проще и понятнее. – Кстати, у него был какой-то экзотический охотничий ствол, но тоже нарезной.

– Хорошо. Вы эту местность знаете? – сразу взял я быка за рога.

– Да, – ответил скуластый.