Дальневосточный штиль (СИ)

За себя Олег не то, чтобы совсем не боялся… Скажем так, опасался умеренно. Если организм простого человека выглядел для модифицированных болезней и вирусов шикарным отелем с системой «все включено», то тело целителя превращалось для них в крепость с очень агрессивными защитниками. Обладателям второго ранга и тем, кто стоял выше них в цепи иерархии медиков-чародеев какие-либо специальные меры борьбы с большинством убивающих нормальных людей возбудителей просто не требовались. Организм постоянно манипулирующих жизненной энергией волшебников оказывался слишком агрессивной средой, чтобы там выжили непрошенные гости. А кроме пассивных мер борьбы на помощь иммунитету в случае заболевания могли быть брошены и дополнительные средства. Можно поочередно нагревать разные части тела до шестидесяти-семидесяти градусов, чтобы просто сварить обосновавшихся там микроскопических паразитов. Да, ткани тела тоже пострадают, но у организма запасов для регенерации больше, чем у паразитирующих на нем бактерий или вирусов. Легкие забьет слизью? Ну и пусть, дышать кожей сложновато, но при необходимости выполнимо. Как и выдержать ежедневную трех-четырех разовую их очистку грубым механическим методом при помощи полостной операции. Желудок перестанет принимать пищу? Не беда — магический вампиризм еще никто не отменял, а на чужой жизненной энергии получится существовать до нескольких недель. Судороги? Частичный паралич мышц решит данную проблему. Единственным органом, за который следовало по-настоящему тревожиться, оставался мозг. Но, в крайнем случае, оставалась возможность впасть в летаргический сон на некоторое время. Уж за пару-тройку месяцев лекарство наверняка окажется найдено и вряд ли оно получится настолько дорогим, чтобы не потратить его на столь ценного специалиста.

— В городе уже есть зараженные и потому я закрываю Стяжинск. Никто не выйдет из него, и даже ближайшие деревни вывесят чумные флаги. Те, кто постарается покинуть зараженные земли по суше, воде или воздуху окажутся убиты. Лично их сожгу дотла. Клянусь в этом Перуном и Стрибогом!, — Архимагистр говорил коротко и деловито. Впрочем, вряд ли он в первый раз оказывался в подобной ситуации. — Постарайтесь донести это до заболевших. Выжить во время эпидемии можно, а спрятаться от меня — нет. Город будет разбит на участки, каждому из целителей окажется выделено около полусотни домов. Постарайтесь создать карантин, чтобы не допустить распространение мора. Поддерживайте тех, кто заболеет, чтобы выиграть время до прибытия помощи и получения действенного лекарства. Ищите лучшие меры борьбы с этой проклятой болезнью! Раз в сутки я или кто-то из моих учеников проверит каждый район, если мертвых там окажется больше чем живых, то зараженные дома окажутся сожжены вместе со всеми, кто не сумеет доказать, что здоров. И тем целителям, которые не справятся со своими обязанностями, придется очень постараться потом, чтобы успокоить мой гнев!

Если у кого-то из собравшихся и были мысли пофилонить, чтобы уж точно уберечь себя от заражения, то они немедленно издохли в страшных корчах. Архимагистр мог абсолютно безнаказанно убить почти любого. А уж если ради борьбы с мором, то и без «почти». Ему бы не простили разве только представителя августейшей фамилии или иного какого высшего аристократа, но столь благородных персон в Стяжинске даже проездом ни разу не бывало. В тех редких случаях, когда те отправлялись в ссылку, то никогда не оказывались так далеко на востоке, обычно оседая сразу же на границе с Уралом. То есть в куда более цивилизованных местах по сравнению со здешней глухоманью.

Получаса не прошло, как Олег обнаружил себя уже на улице ночного города, который словно обезлюдел. Нет, народ то в нем еще оставался и было его почти столько же, сколько вчера… Но выходить на улицу люди не спешили. Колькольный набат изо всех сил отбивал условные сигналы мора, время от времени ему начинали подпевать системы городского оповещения о массовых угрозах, а небеса патрулировали все небесные лодки и прочие воздушные суда, которые только в Стяжинске отыскались. И людей, зачем-то вышедших за пределы собственно двора, вполне могли загнать обратно выстрелами. Пока еще в воздух. Владельцы летающего транспорта не возражали против реквизирования их имущества армией, а если и возражали, то недолго. Все недовольные отсылались прямиком к архимагистру Савве, иногда в слегка побитом состоянии. Впрочем, до эксцессов доходило редко — спорить с исполнителями воли чародея седьмого ранга испокон веков было к огненному дождю на свою голову.