Дальние Тропы

— Скорбящий — малый Слуга Истаэль. Он проводит свои дни в доме Скорби, предаваясь печальным размышлениям о смысле существования, и общей тщетности бытия с момента покидания сей реальности Древними. Пойдёмте, — передав шест с табличкой одному из прислужников, он взял парня под руку: — Я провожу вас в его обитель.

Пока жрец, продолжая держать Игоря под руку, вёл команду к дому Скорбящего — его гриб занимал центральное место на вершине холма, Маслов, как и все остальные земляне, крутил головой во все стороны, рассматривая местные достопримечательности.

Сказать, что этот город сильно отличался от любого другого небольшого поселения, виденного им что дома, что здесь — в мирах за Порталом, было сложно. Поставьте вместо грибов, порой смыкавшихся своими шляпками над их головами, простые, привычные для взгляда, дома и хоп! Сказочная страна, населённая улыбавшимися людьми в белых свободных одеждах, мгновенно превращалась в небольшую, чистенькую и уютную деревеньку, не более того.

Другое дело люди.

Местные, хоть и различались меж собой, как и положено всем нам, но при этом они все были какими-то одинаковыми, создавая, при всём присущем людям разнообразии, некое сходство.

Понимая, что своими действиями он, как минимум, проявляет невежливость, а как максимум — нарушает все писаные и неписаные правила этикета, Игорь принялся разглядывать окружавших его людей, пытаясь найти ответ на эту загадку и надеясь, что его действия не будут расценены как враждебные.

Поначалу его взгляд бесцельно скользил по одинаково улыбчивым лицам, но затем, пообвыкшись, принялся выхватывать мелкие, и, казалось бы, незначительные детали. Разрез глаз, форма ушей, носа — все эти детали проявлялись то у одного, то у другого местного жителя, оставляя, при беглом взгляде, то самое ощущение одинаковости, некой размазанности изначального дизайна. Словно Творец, лепя их тела из местной глины, постоянно ронял из рук трафареты и, подобрав первый попавшийся, принимался прикладывать его к заготовкам, штампуя одинаковые уши или носы, торопясь, пока он вновь не выпадет.

Скорбящий Истаэль встречал гостей на пороге своего дома-гриба. Откинув широкий рукав своего просторного одеяния, его белоснежная роба, в отличие от таких же по покрою одежд жрецов, несла на себе всего несколько жирных черных полос, он выдернул из земли тонкий шест серебристого металла и плавно взмахнул им. Воздух тонко запел, рассекаемый узким, в пару пальцев шириной, навершием, более всего походившим на штык-нож времён земной первой Мировой Войны.

Плавно скользнув вперёд, Скорбящий красиво крутанулся на месте — лезвие очертило сверкающую дугу, а когда застыл, клинок оказался всего в паре сантиметров от лица Маслова.

— Вы пришли, — не то спросил, не то констатировал факт их появления здесь он: — И что мне с вами делать?

Полушаг назад, лезвие взмыло вверх, размазываясь блестящей волной, и тотчас упало вниз, замерев, на сей раз, против груди Карася.

— Отвечайте!

— Ты поосторожнее с этим! — резкий металлический щелчок предохранителя заставил Игоря, зачарованно наблюдавшего за полётом клинка, вздрогнуть — Чум, сохраняя на лице недобрую ухмылку, держал Скорбящего на прицеле, направив ствол своего карабин ему в живот. Дося, её предохранитель щёлкнул на секунду позже, замерла в напряженной позе, прижавшись спиной к Чуму и выцеливая поспешно отступивших назад местных жителей.

— Стойте! — Игорь, выдернув из ножен, свисавших с пояса снайпера, длинный, узкий и обоюдоострый, кинжал, направил его кончик на Слугу: — Отвечу!

Лезвие в его руке нарисовало в воздухе лежащую на боку восьмерку — символ бесконечности.

Удовлетворённо кивнув, Истаэль качнулся в его сторону, убирая своё оружие от Карася — то, словно живя своей, независимой от хозяина жизнью, вычертило в воздухе сложную комбинацию дуг. Не остался в долгу и Скорбящий — словно негодуя на вышедший из-под его контроля клинок, он перехватил древко посредине и оно, продолжая свою борьбу за независимость от его рук, закрутилось, отгораживая Слугу от людей серебристым диском.

— Говори! — Послышался голос с той стороны.

— Я — голос другого мира, — Маслов, максимально быстро орудуя кинжалом, нарисовал в воздухе не то волну, не то зигзаг.

— Зачем мне ещё один голос? — Щит, продолжавший отбрасывать яркие блики, отступил назад: — Старый оркестр разрушен, а наш новый хор полон. — Слуга ещё на полшага сдвинулся в сторону порога своего дома.

— Мы… — поняв, что допустил ошибку, Игорь прикусил губу, торопливо перебирая в голове варианты: — …Мы ухо иного неба! — Выпалил он и, подойдя к щиту, рубанул сверху вниз воздух в сантиметрах пяти от его поверхности.

— Вы пришли слушать? — Вращение древка прекратилось и клинок, оказавшийся в момент остановки наверху, двинулся вниз, быстрым росчерком повторив путь кинжала.