Дальний Восток: иероглиф пространства. Уроки географии и демографии

Между Москвой и Берлином – меньше двух тысяч километров. «Пол-Европы прошагали, пол-Земли…» – а это примерно как от Владивостока до Благовещенска, которые издалека кажутся соседями. К тому же Москва и Берлин связаны заселёнными и густо пронизанными дорогами землями. С учётом реальной преодолимости это расстояние можно снабдить уменьшающим коэффициентом, а на Дальнем Востоке применять повышающий. Но «от Москвы до Берлина» – звучит, а «от Владивостока до Благовещенска» – нет, не звучит.

Владивосток и Хабаровск считаются городами соседними. Между ними меньше восьмисот километров; по местным меркам – рядом. До Петропавловска-Камчатского от Владивостока – две тысячи с лишним, до Анадыря – три тысячи семьсот… Есть у нас такие края, откуда не то что Магадан – даже Сусуман кажется центром цивилизации.

Дело не в расстояниях как таковых, а в доступности. До Москвы из Владивостока добраться куда проще и быстрее, чем до Камчатки или Чукотки, куда не ведут ни автомобильные, ни железные дороги. Мне известны люди, которые из Владивостока в чукотский Певек летают через Москву – проще и быстрее. До Колымы или Камчатки из Владивостока добраться никак не дешевле, чем до Москвы. Ближе ли Приморье к Чукотке или Камчатке, чем к Москве? Не факт. В Москве дальневосточники бывают чаще, чем в «соседних» регионах: дорого, сложно, нет повода.

Всё это – наброски к ещё никем не сформулированной теории зауральской относительности. Альтернативная, русская, лобачевская, неевклидова география.

Дальневосточный километр кажется одновременно длиннее и короче европейского. Логистика разорвана: если на Чукотку нет дорог, мерить это расстояние европейским аршином бессмысленно. В Европе тысяча километров – всегда тысяча километров. В России, а на Дальнем Востоке в особенности, сто километров могут быть длиннее тысячи. Именно в силу закона зауральской относительности никому не известна точная длина Транссиба: на стеле во Владивостоке значится число 9288, на Ярославском вокзале Москвы – 9298. «Что толку, что Сибирь не остров, что там есть города и цивилизация? да до них две, три или пять тысяч вёрст!» – воскликнул Гончаров, возвращаясь сушей с охотоморского побережья в Петербург. Позже это ощущение назовут «островным синдромом» дальневосточников. «Свет мал, а Россия велика», – записал Гончаров и прибавил: «Приезжайте из России в Берлин, вас сейчас произведут в путешественники: а здесь изъездите пространство втрое больше Европы, и вы всё-таки будете только проезжий». И ещё: «Какой детской игрушкой покажутся нам после этого поездки по Европейской России!» Переваливая через Джугджур и сплавляясь по Мае, Гончаров вёл себя на удивление мужественно, не теряя ни самообладания, ни юмора: «А слава Богу, ничего: могло бы быть и хуже». Вот ответ на вопрос, как русские смогли освоить Сибирь. Даже в медлительном барине, которого напрасно путают с его героем Обломовым, обнаруживаются выносливость, смелость, известное безразличие к своей судьбе, киплинговский имперский инстинкт.

Страна Тартария

Что такое Дальний Восток, никто точно не знает.

В России под Дальневосточным федеральным округом понимают одиннадцать «субъектов федерации» – от корейской границы до американской, от Ледовитого океана до Монголии. На Западе понятие Far East

выходит далеко за пределы нашего ДВФО: Корея, Япония, Китай, Лаос, Филиппины, Индонезия… Но и Запад – понятие размытое, условное, ненаучное, и термин «Азиатско-Тихоокеанский регион» всяк понимает по-своему, то ограничивая его восточными берегами Евразии, то присовокупляя некоторые сухопутные азиатские государства, северо- и южноамериканское побережья и весь Тихий океан.

Дальний Восток не так уж давно обособили, выделив из Восточной Сибири. В 1885 году в Петербурге вышло исследование географа Франца Шперка «Россия Дальнего Востока»; в 1908-м естествоиспытатель Николай Слюнин опубликовал работу «Современное положение нашего Дальнего Востока»; год спустя при царском правительстве появился Комитет по заселению Дальнего Востока… но по-настоящему этот термин утвердился и распространился уже в советский период.

Тихоокеанский флот в его досоветском изводе именовался Сибирской флотилией, притом что базировались корабли сначала в Николаевске-на-Амуре, а затем во Владивостоке. Муравьёв-Амурский, штаб-квартира которого располагалась в Иркутске, назывался генерал-губернатором Восточной Сибири; отдельное Приамурское генерал-губернаторство с хабаровской штаб-квартирой появится позже. Браконьеры Джека Лондона били котиков у «берегов Сибири» – у Камчатки и Командор. За рубежом и теперь вся зауральская Россия часто зовётся Сибирью, амурский тигр – сибирским[4] и так далее; как будто вся Россия состоит из Москвы, Петербурга и – Сибири.