Дама чужого сердца

– Ах да! Извини, я запамятовала. Он же у тебя правая рука, то есть перо! Вот и поди разбери, как человеческая натура поворачивается. Где хорош, а где совершенный подлец!

Юлия Соломоновна вышла из квартиры Фаины сама не своя. Голова кипела, она не могла поверить в то, что узнала. И даже отвратительные особенности бытия Соломона не так поразили ее, как гадкое пособничество Эмиля. И с чего это она решила, что в нем тоже есть искра Божия? В какой такой момент она начала смотреть на него иными глазами и видеть в нем нечто возвышенное и особенное? Такое тонкое, что не сразу всем видно, а только она в нем это и разглядела? Нет, она придумала того Эмиля, сочинила, как одного из своих персонажей. Наделила его невиданными душевными свойствами, коих у него никогда и не было. А что же тогда было?

Что это за история с поцелуем? Он и впрямь впал в транс, гипноз и не ведал, что творил, или сделал сие намеренно, пытаясь занять новое положение в ее жизни? Господи помилуй, еще того не хватало! Нет, ничего не понятно! Поговорить, что ли, об этом с ним самим, с Перфильевым? Но как? Нелепый выйдет разговор. Вы, Эмиль Эмильевич, меня зачем поцеловали? В порыве творчества или и впрямь я вам как женщина приглянулась? Она вспомнила, что в юности у них была подобная попытка и закончилась она обоюдным отвращением. Нынче это отвращение оказалось несравненно глубже. Потому что совершенно разрушило то невероятное, неуловимое, ни с чем не сравнимое единение творческих душ, которое не описать словами даже великой писательнице.

Размышляя подобным образом, Юлия шла к дому, не взяла извозчика, хотя уже было темно и холодно. И именно в этот миг из темноты прямо перед ней, в круге света от фонаря вынырнула черная фигура. Юлия Соломоновна вздрогнула и очнулась от своих мыслей. Высокий человек, закутанный в темный плащ, лица его почти не было видно, только что-то блеснуло. Вроде как очки или глаза? Юлия вся сжалась и не могла вымолвить ни слова. У ног незнакомца вился маленький пудель, но не тявкал, не издал ни единого звука, точно комок грязного снега на крохотных ножках.

– Сударыня! – глухим голосом произнес незнакомец. – Вы хотели видеть меня? Я перед вами!

Глава тридцать шестая

Зима 1913 года

Когда чувства захлестывают волной и заглушают голос разума, главное, набраться мужества и не утонуть. Не позволить разрушающей силе отчаяния лишить сознание возможности увидеть просвет. Иногда для этого необходимо просто время. Иной раз даже немного времени, чтобы наступил штиль, и в этом проясненном сознании блеснет луч надежды. Или, по крайней мере, иллюзия того, что может быть выходом из безвыходной ситуации. Ведь иллюзии иногда полезны, хотя бы для того, чтобы не сойти с ума, это как морфий, временное облегчение.

Фаина подивилась тому, как легко ей удалось найти способ избавиться от юной соперницы. Теперь главное не раскисать, взять себя в руки и действовать смело, решительно и уверенно. Все получится, если не раскисать! Ведь никто из участников этой грязной интрижки не подозревает, что она знает об их делишках.

Фаина скоро поняла, что те дни, когда Соломон не желал, чтобы она находилась в квартире, предназначены для любовных утех. Однажды она явилась в неурочное время и проследила за всем, что творилось во флигеле. Сделать это было легко, так как никто не подозревал, что за ними установлена слежка. Хотя разумная предосторожность сохранялась. Эмиль легкой тенью промелькнул во флигель, неся в руках пакеты, вероятно, с угощением, свечами и свежим бельем. Через некоторое время он выскользнул обратно и вернулся уже с барышней, которая смеялась и радовалась, предвкушая приятно проведенное время. Не прошло и десяти минут, как во флигель устремился и герой-любовник. Эмиль выскочил вон, прикрыл за собой аккуратно дверь, оглянулся по сторонам. И устремился на лесенку, скрытую ветками высокого кустарника и наваленными как попало старыми досками, чтобы прильнуть к потаенному отверстию и тоже насладиться, но по-своему.

Фаина фыркнула. То ли горький смех, то ли отвращение.

В другой раз все повторилось так же, и она приняла решение действовать. Очевидно было, что Соломон, насладившись многообразием, остановился на одной, самой знойной одалиске, и теперь она займет ее, Фаинино, место в его жизни. А разговоры о скором возвращении жены – это только болтовня, пустые слова, такие же лживые, как многолетние обещания женитьбы.

Итак, она снова в квартире. В эти дни даже была отпущена прислуга. Что ж, это на руку Фаине, ее никто не увидит, а Соломону даже в голову не придет, что она осмелилась приходить без его ведома. Поэтому он не потребовал возвращения ключа. Зато иной ключик, от флигеля, который он легкомысленно забыл снаружи, она берегла, и вот теперь-то он сгодится!

В гостиной пробили часы, Фаина вздрогнула от их гулкого звука. За долгие годы проживания в этом доме она так и не привыкла к их голосу. Что ж, надо спешить, пора за дело.