Дама на асфальте. Мужчина на газоне

Прошло не менее десяти дней, пока мои ноги, наконец, научились ходить по камням. Но я устала от такого скопления народа, согнанного сюда, на этот морской берег, неутомимой жаждой получить заслуженный кусок тяжелого отдыха.

– Поперло! – кричит зычным голосом торговец трубочками, лавируя между разбросанными на его пути телами.

– Кому еще горячий чебурек!? – вторит ему следующий продавец.

– Покупайте раков, варим живыми! – раздается голос поблизости, и перед моими глазами появляются красные раки с выпученными глазами, пытающиеся выползти из котелка.

– Смотри, – говорит дед своему крохотному внуку и бросает в воду камень.

Малыш не смотрит в его сторону, и дед повторяет вновь и вновь свой фокус.

Наконец кроха увидел, оценил урок деда, и сам стал бросать в воду камни, выбирая поувесистее, прямо карапуз-тяжеловес.

– Что ты делаешь, – возмущается дед. – Перестань бросать камни, там же люди!

 Поздно, малыш его вновь не слышит.

Берег буквально усеян орущими, неутомимыми камнебросателями и камнедолбателями, нежно именуемыми детьми. Их родители весь день у моря пьют пиво, едят раков, погрузившись в слабоалкогольную нирвану, не видя и не слыша своих чад.

Бах, бах, бах …, – такое впечатление, что над ухом стройка.

А солнце тем временем припекает, набирается сил и жарит уже по-настоящему.

– Я устал от солнца, – говорит мужчина своей жене, потеющей рядом.

Я тоже устала от солнца, моя почерневшая кожа устала от солнца. Мое лицо потемнело и постарело, покрылось морщинами.

Ничего, – успокаиваю я себя, – этот день пройдет, и останется совсем немного, куда денешься, надо выстоять, вернусь домой, схожу к косметологу.

А репродуктор орет: «Потерялся мальчик, белый верх, темный низ».

Через какое-то время звучит дополнение: «Потерявшегося мальчика звать Кешей».

Минут через пять вновь ожил репродуктор: «Мальчик Кеша нашелся, всем спасибо за участие».

И вновь: «Плавайте с нами, возможна встреча с дельфинами».

А народ, проспавший почти до полудня, устраивается прямо на головах у пришедших вместе с восходом солнца. Крохотное пространство между мной и набегающими на берег волнами тут же занимают две бабули.

– Подвиньтесь, – говорит одна из них, обращаясь ко мне.

– Куда? – удивляюсь я.

Мной оставлен небольшой проход сбоку. Бабульки, пришедшие в десять часов, а не в шесть, как я, хотят занять мое место.

– Сбоку проход, – говорю я им, – а впереди заливает водой.

Они, поджав свои губы-ниточки, занимают место в проходе. Мне приходится спуститься чуть ниже, чтобы поберечь нервы.

– Ты посмотри, – желчно говорит одна бабулька другой, – она легла ниже.

– Все пространство не займешь! – обращается она уже ко мне. – Вы хотели завоевать весь мир а не вышло!

Я удивленно смотрю на ее перекошенное от злости морщинистое лицо, пытаясь понять, кто именно хотел и когда завоевать мир.

– Вы – это кто, немцы, или американцы? – спрашиваю я с интересом, не находя ответа даже в собственной голове.

Я же прекрасно помню, что отдыхаю уже второй год в России, или у меня глюки? Если б я отдыхала в Европе, вопросов бы не было.

Женщина, загорающая напротив меня, лежит, широко расставив ноги, согнутые в коленях, возможно, часто посещает женскую консультацию. Узкая полоска купальника еле прикрывает ее промежность, похоже, ей очень важно, чтобы загорело именно там.

Толстяк с необъятным животом, за которым мне не видно его лица, храпит на весь пляж. Подходит его жена и, недовольно глядя на все это безобразие, начинает фотографировать спящего мужа на смартфон.

– Вам лучше снять на видео, – советую я ей с улыбкой, – а то пропадет весь смак – его храп.

– Покажу детям, – говорит женщина, – пусть ему будет стыдно!

Женщина уходит и возвращается с пол-литровым пластиковым стаканом пива. Она толкает в бок мужа и сует ему под нос пиво. Лицо мужчины, если конечно это красное кружево можно назвать лицом, хмурится.

– Не хочу, – категорично произносит мужчина, и моего носа достигает запах крутого перегара.

– Пей! – настаивает его жена. – Я же все сама не выпью!

Итак, я встаю без пятнадцати шесть, мой отель рядом с морем, поэтому в шесть я занимаю уже место на пляже. Спокойнее лежать на подстилке за пластиковыми лежаками, которые ребята, работающие на пляже, с целью дополнительного зароботка, устанавливают у воды в семь утра, видимо, раньше нельзя. Я могу занять место у самого синего моря, но тогда есть вероятность, что когда меня не будет на подстилке, они скинут мои причиндалы и на мое место поставят лежак, что я неоднократно наблюдала с другими.

Дама, загорающая враскорячку и выставляющая напоказ свои прелести, быстро обрела поклонника. Возле нее на крупной гальке расположился жизнерадостный мужчина с густой седой растительностью на груди и голове. Кокетливой даме, выкрашенной в совершенно белый цвет седины и превратившейся под южным солнцем в мулатку, приятно внимание кавалера, она задорно шевелит ямочками на круглых щеках.