Дамский негодник

– Вот именно, Галка в последнее время странная. Она тебе говорила про Голос?

Самсонова удивилась:

– Про какой еще голос?

– Ну, как же, второй год ей звонит незнакомый мужчина. Сначала в трубку дышал, потом заговорил. Галка уши мне все протрещала, что у нее телефонный роман, а потом вдруг как отрезало. Расспрашиваю ее, Галка отмалчивается, а ведь раньше о нем болтала без умолку. А теперь она и вовсе пропала. Я думаю, это связано.

– Связано с чем? – удивилась Далила.

Людмила всплеснула руками:

– Ты меня что, совсем, подруга, не слушаешь? Семенова стала реже ко мне забегать, потому что я выпытываю у нее про Голос.

– А ты не выпытывай.

– Я так не могу. У Галки девочка подрастает, ребенку срочно нужен отец. Кстати, а ты почему одна до сих пор? Почти два года прошло, как вы разбежались с Матвеем. Пора бы уже.

Далила опешила:

– Ты о чем?

– Ну, заладила! – рассердилась Людмила. – «С чем» да «о чем»! Спрашиваю открытым текстом: почему замуж не выходишь? Ты что, по-прежнему любишь Матвея?

– С чего ты взяла?

– Не я взяла, а Галка.

– Ну, Семенова! Сплетница! Я ей задам, – возмутилась Далила.

Людмила осадила подругу:

– Да погоди ты, задаст она, быстрая. Семенова испереживалась вся за тебя. Я, кстати, тоже переживаю. Как вспомню, какая красивая пара вы были с Матвеем… Ах! Знаешь, – подмигнула она, – сейчас уже в прошлом, скажу: и я ведь была в него влюблена. Честное слово!

Самсонова рассмеялась:

– Нашла чем удивить. Все девчонки были тогда влюблены в моего Матвея.

– Точно. Даже наша первая раскрасавица, Машка Степанова, помнишь? И та была в него влюблена, а он глазами на всех-то постреливал, но гулял только с тобой. Удивляюсь, как ты его подцепила? Это сейчас ты расцвела, а тогда была худющая, аж страшно смотреть. А ну, Далька, колись, чем ты красавца взяла?

– Ребеночка родила, – отмахнулась Далила и, хмурясь, добавила: – Сдуру, в четырнадцать лет. До сих пор за глупость свою расплачиваюсь.

– Да-а, – простонала Людмила, – здорово ты тогда всех удивила. Учителя в один голос взвыли: «В тихом омуте черти водятся!» Но Матвей тебя сильно любил. Он и сейчас тебя любит. Галка твердит: «Стоит Дальке пальцем его поманить, Матвейчик с радостью прибежит».

Далила пожала плечами:

– Возможно, она и права.

– Что ж не манишь? Вижу, ты его тоже любишь.

– Я? Матвея? – поразилась Далила.

Изумленно уставившись на подругу, она сердито спросила:

– С чего ты взяла? Я его ненавижу, предателя.

– А тогда почему фамилию не меняешь? Ты же Петрова была. Если Матвей тебе ненавистен, зачем его фамилию сохранила?

– Из корыстных соображений, – вяло пояснила Далила. – Во-первых, не хочу быть с сыном на разных фамилиях.

– Ладно, – согласилась Людмила, – ответ принимается. А во-вторых?

– А во-вторых, дверь менять не хочу.

Подруга опешила:

– Какую дверь?

– Дверь офиса моего, – усмехнулась Далила.

– А какое отношение дверь имеет к Матвею?

– Самое прямое. На ней барельеф дорогой: девушка состригает волосы у спящего гиганта. А под барельефом табличка: «Далила – героиня библейской легенды – очаровала Самсона и, выведав, что тайна его силы в длинных волосах, обрезала их, когда он спал. Обессиленный таким образом Самсон был взят в плен врагами.

Ваши враги – ваши желания и привычки, которые зачастую лишают вас последней надежды на счастье. Как с ними справиться, знаю я,психоаналитик Далила Самсонова»

. Последнее – жирным шрифтом. Ну, как?

– Отпадно, – оценила Людмила.

– Сама видишь, как выгодно я использовала удачное наложение имени на фамилию. Как тут менять?

– Да, такую фамилию и я, пожалуй, оставила бы. Но дело ведь не только в фамилии. Матвейчик любовь твоя первая…

– Которая не стала последней, – поспешила закончить мысль подруги Далила.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Людмила. – Столько лет душа в душу прожили, сына ты ему родила. А что такое эта его Ирина? Тьфу! Сколько лет он знает ее? Галка сказала, что женился Матвей только из мести, тебе назло. Ты ему с Иркиным мужем с этим, как его…

– С Козыревым, – подсказала Далила.

Людмила вдохновенно продолжила:

– Да, ты ему с Козыревым изменила, Ирка тебя сдала, вот Матвей на ней и женился[2]. И Ирка не любит Матвея, и он не любит ее. Она своему Козыреву отомстила, Матвей тебе отомстил, и оба опомнились, а у них уже брак, ребеночек. Что, разве я не права?

Далила грустно кивнула:

– Кое в чем, похоже, права.

– Вот и скорей Матвея прощай. Хватит, помучила, и сходитесь. Он хороший мужик, такого не грех и простить. Я вон своего кобеля прощаю, и ничего. Живу ради дочки, да еще за него и борюсь, всяких баб отгоняю. Ох, будь он неладен, – ругнулась Людмила и, жалобно глядя подруге в глаза, с надеждой спросила: – Далька, как думаешь, на этот раз у меня получится вернуть Кару в семью? Бросит он эту свою Марину?