Дань псам

Стражник, в очередной раз презрев тупую ломоту в груди и уколы боли, пронзающей левую руку, вышел из двора казарм и начал обход, направляясь к Приозерному району и стене, отделяющей его от района Дару. Ночные убийства теперь происходили и по ту, и по эту сторону стены. Может быть, на этот раз ему улыбнется удача, он увидит что-то — кого-то — и все встанет на свои места. Может быть.

Он запросил помощи мага или некроманта, но увы — в таких дела колеса бюрократии скрипят неспешно. Чтобы ускорить их вращение, нужна гибель кого-то значительного. Но он не хочет ждать. Поиск убийцы стал для него личной «священной войной».

Ночь выдалась странно тихой, если учесть, что наступила кульминация Празднества Геддероны. Он говорил себе: почти все люди еще сидят в барах и тавернах. Но при этом замечал в любом встречном неестественное беспокойство. Все спешили пройти мимо с напряженными лицами. Где буйства? Где безумные танцы? «Рано еще», сказал он про себя. Однако слова показались плоскими, лишенными смысла.

Он слышал, как бушует буря на южных равнинах. Размеренный грохот грома, завывания ветра… он внушал себе, что поддался предощущению грядущей непогоды. Всего-то. «Пузырьки в воздухе», как говорится. Такое всегда бывает перед штормом.

Он ускорил шаг, морщась от тупой боли в груди, все еще ощущая прощальный поцелуй жены и руки детишек, тянувших его за пояс.

Он был человеком, который никогда не ищет сочувствия. Который делает лишь то, что должен. Подобные люди появляются в мире — в любом мире — лишь иногда, рефреном блаженной песни, мелодичным фрагментом, случайно расслышанным в буйной какофонии.

Представьте мир без таких вот душ.

Да, всё было бы ещё хуже.

* * *

Изрядное время простояв молча, в унылом созерцании стен запечатанного склепа, четверо скорбящих пошли назад, в «Гостиницу Феникса». Там Миза вскоре совершит печальное открытие — хотя, если подумать, оно удивит ее не так сильно, как можно было бы ожидать.

Но через пятьсот шагов Раллик Ном вдруг застыл на месте. — Должен покинуть вас, — сказал он остальным.

— Крюпп понимает.

И ассасин прищурился, глядя на коротышку с торжественно-невозмутимым лицом.

— Куда, — спросил Раллик, — это заведет, Крюпп?

— Грядущее, друг мой, всегда стоит отвернувшись, хотя и глядит на нас.

На этот нелепый, непонятный трюизм Коль хмыкнул: — Боги подлые. Крюпп…

Но Раллик уже успел отвернуться и уйти в устье поперечного переулка.

— Меня всю выворачивает, — простонал Миза.

Коль снова хмыкнул. — Идем. Мне нужно найти другую бутылку. И чтобы то, что в ней налито, действовало как следует.

Крюпп послал ему радостную улыбку. Неискреннюю? Надо признаться… да.

* * *

Себа Крафар, Мастер Гильдии Ассасинов, оглядел маленькую армию убийц. Тридцать один человек. Да, абсурдное сверхпревосходство — но даже такое число не вселяло в него ожидаемой полной уверенности. — Смехотворно, — пробурчал он сам себе. И сделал жест рукой.

Толпа разделилась на три группы; каждая поспешила в заданном направлении, чтобы подойти к цели в нужное время.

К утру в Совете освободится место. Залитое кровью, да — но разве такое случится в первый раз?

* * *

Шарден Лим видел перед собой блестящее будущее. Он наконец — то (если все пройдет по плану) выйдет из тени Ханута Орра. И затащит Видикаса в свою тень. Они ведь будут делить одну женщину, а в таких ситуациях не бывает долгого равновесия — особенно если учесть полнейшую бесполезность Горласа в деле ублажения Чаллисы. Итак, Горлас Видикас обнаружит, что счастье жены зависит не от него, а от друга, разделившего с ним удовольствие — от Лима. Когда появится первый ребенок, кто усомнится в отцовстве? Наследник из древнего рода, идеальная узурпация Дома Видикас.

Этой ночью он вышел один, запутанным маршрутом прошел к имению Видикаса и встал напротив входа, осматривая скромное, но отлично построенное здание. Построен скорее в гадробийском стиле. Квадратная угловая башня, более высокая, чем кажется, помещения внутри отданы пыли и паукам — почти такие же постройки можно увидеть там и тут в районе Гадроби и к востоку от города. Три стены покрывают лозы, выползшие из сада. Если бы эта башня была деревом, она была бы столетним мертвым деревом. Сгнившим изнутри. Первый резкий порыв ветра сломает его. Кровь гадробийцев среди благородных Домов — это помеха. Всегда так было, всегда так будет.

Когда Шарден завладеет имением, башня падет. По крови он чистый дарудж. Как и Чаллиса.

Он услышал, как лошади несутся на опасной скорости из нижней части города; еще мгновение — и показались трое всадников, натянули поводья перед воротами.

Шарден Лим нахмурился и поспешил подойти к ним.

Какие-то охранники из глубинки. Спешившись, они сконфуженно встали у ворот. Лошади покрыты пеной, машут головами, с губ капает слюна.

— Вы, трое, — крикнул Шарден. Они повернулись. — Я Советник Шарден Лим, я навещаю имение Видикаса. Если вы привезли послание Госпоже Чаллисе, передайте мне. — Подойдя поближе, он снисходительно улыбнулся. — Она женщина нежная — впускать перед ее очи трех потных мужчин не годится. Уверен, вы поняли…