Дань псам

Фонарь звякнул внизу; Веназ поглядел и различил в тусклом свете изломанные камни. Через несколько мгновений он и сам оказался на дне. Камни опасно зашевелились под ногами. Он отвязал фонарь и прибавил газ на две отметки. Круг света расширился.

Он увидел ноги Бейниска — потертые подошвы мокасин, залитые черным лодыжки (из обеих торчат сломанные кости). Кровь уже не течет — Бейниск мертвей мертвого.

Он подошел ближе, уставился в разбитое лицо. Удивился улыбке, застывшей на нем.

Затем Веназ присел. Он сможет забрать кошель Бейниска, а с ним все ценности мертвеца: крошечный нож с рукояткой слоновой кости, так нравившийся Веназу; с десяток медяков, плату за особые поручения; серебряк, которым Бейниск особенно дорожил, ведь на нем изображен город под какой-то радугой или огромной, во все небо, луной — монета, как рассказал кто-то, из Даруджистана, из древних времен Тиранов. Все сокровища перейдут Веназу.

Но кошеля не оказалось. Он перекатил тело, осмотрел кровавые лужицы. Нет кошеля. Даже завязочки нет.

Может, он отдал его Харлло. А может, потерял в проходах — Веназ его не заметил, но тщательно всё осмотрит на обратном пути.

А теперь пора найти второго, мальчишку, которого он ненавидит почти так же, как Бейниска. Он всегда смотрел так, будто умнее всех, настолько умнее, что простые люди вызывают жалость. Он легко улыбался и говорил приятные вещи. Ему было просто выглядеть вежливым и добродушным.

Веназ отошел от трупа. Чего-то не хватало… и не только тела Харлло. Еще миг — и он понял. Веревка. Она должна была упасть с треклятого утеса прямо на Бейниска. Веревка пропала — и Харлло с ней.

Он прошелся по расселине и через два десятка шагов достиг края, поняв, что находится на мостике из провалившегося камня. Расселина уходила на неизмеримую глубину. Воздух поднимался снизу, сухой и горячий. Испугавшись мысли, что стоит на чем-то, готовом в любой момент провалиться, Веназ поспешил в противоположном направлении.

Харлло, скорее всего, тяжело ранен. Должен быть. Если не… а может, он уже стоит внизу с веревкой и ждет Бейниска. Во рту у Веназа вдруг пересохло. Стал неосторожным. Это может плохо кончиться, точно. Нужно сначала догнать недоноска и прикончить. Мысль послала холодный трепет по всему телу — на деле он еще никого не убивал. Сможет ли? Придется. Надо же всё исправить.

Мостик пошел слегка наклонно, вверх; камни лежали непрочно, из трещин вырывались потоки свистящего воздуха. Он шагал осторожно, но под ногами все равно скрежетало. Еще пятнадцать шагов — и новый провал. Озадаченный Веназ подошел к краю. Он увидел вторую стену расселины, в свете фонаря разглядел в стене треугольный, круто изгибающийся пролаз.

Бейниск никогда не смог бы пройти здесь. Но Харлло мог и прошел — это единственный путь с мостика.

Веназ снова привязал фонарь и с трудом влез в кривой ход.

* * *

Сколько времени минуло? Давно ли он поднимается почти вертикально? Веназ уже не обращал внимания на подробности. Он оказался во тьме, в мире каменных стен — сухой ветер дует в бок, правая рука стонет от усталости. У него течет кровь. Он воняет потом. Он превратился в массу, покрытую ссадинами и порезами. Но тут трещина стала расширяться, под ногами оказались естественные неровные ступени, и он смог отдыхать на каждой благословенной площадке, успокаивая трепещущие мышцы. Лаз превратился во вполне проходимый «колодец». Он мог глубоко дышать. А потом — новая неудобная трещина, идущая перпендикулярно колодцу.

Веназ заколебался, но влез в нее, чтобы поглядеть, далеко ли она ведет — и тут же почуял запах почвы, слабый и затхлый. Еще немного — и оказался в горизонтальной выемке, засыпанной лесным опадом. За кружащими голову запахами — еще один, острый, свежий. Он разжег фонарь и вытянул перед собой. Увидел и услышал, как по каменной осыпи катятся голыши, утопая среди мертвых мхов и листьев.

Он поспешил к началу осыпи, поглядел вверх.

И увидел Харлло — всего лишь на расстоянии роста двенадцати человек. Мальчик распластался на камнях, делая слабые попытки ползти.

Да, он выследил мальца.

Веназ улыбнулся и быстро закрутил фонарь. Если Харлло поймет, что его нашли, он может пнуть ногой и пустить смертельную лавину — хотя, разумеется, сделав так, он погребет и себя самого. Харлло не дурак. Одно неверное движение — и погибнут оба. Настоящий риск будет тогда, когда мальчишка окажется наверху, выберется. Тогда он может стать опасен.

Ах, что за запахи! Чистый, свежий воздух. Тростники и грязь. Берег озера.

Веназ поразмыслил, потом еще. И выработал план. Отчаянный, рисковый. Но у него нет выбора. Так или иначе, Харлло услышит его карабканье. Ну и пусть.

Он засмеялся низко и гортанно — зная, что такой звук проползет над камнями, словно сотня змей, вольет ледяной яд в сердце Харлло. Засмеялся и захрипел: — ХАРРРЛЛО! НАШЕЛ ТЕБЯЯЯЯ!

И услышал ответный крик. Скорее писк раздавленного ногой щенка, скулеж нестерпимого ужаса. О, как хорошо!